Какая свобода может быть у наемного раба? Какая свобода может быть у бедняка, у нищего? Какая свобода может быть у того, кто находится на нижних ступенях иерархической лестницы? Тоже никакая: все за него решают наверху. Какая, наконец, свобода у неграмотного и малограмотного? Реально — никакая. Такой человек обречен оставаться на самом дне общества. А между тем в последние пятнадцать лет власти предержащие методично и целенаправленно разрушают систему образования в стране. Зачем? На этот вопрос несколько лет назад ответил в прямом эфире правительственного телевидения господин Потанин. У нас, сказал он, слишком много образованных, они все время спорят о судьбах страны, а нам нужны рабочие — рабочих не хватает! То есть люди должны вкалывать на господина Потанина и не думать ни о чем. Тем более о судьбах страны. Действительно, неграмотный человек — вне политики. Если начнет развиваться, то может ведь — о ужас! — и задуматься, а почему, собственно, за какие такие заслуги господин Потанин (и остальные из той же компании) получил задарма огромные куски государственной собственности. Почему вообще надо работать не на себя, а на Потанина?
Свобода для меньшинства — это не свобода вообще. Свобода для меньшинства — это рабство для большинства. Капиталистическая экономика, однако, именно на таком принципе и основана.
Какие там свободы есть (и есть ли они вообще) у угнетающего меньшинства мне, честно говоря, совершенно неинтересно. Мне интересно, каких свобод лишено угнетенное большинство. Поскольку пока угнетено большинство — все общество несвободно.
В те уже далекие «перестроечные» времена наши околовластные интеллектуалы любили рассуждать на разные откровенно глупые темы, в том числе и о том, чем друг от друга отличаются «свобода» и «воля». Им как-то невдомек было, что когда оба слова переводят на другие языки, то пользуются одним и тем же эквивалентом (русское «земля и воля», например, в Испании и Латинской Америке превращалось в «землю и свободу» — в том числе и в названиях местных организаций). И получалось у наших «перестроечных» болтунов приблизительно следующее: «свобода» — это что-то хорошее, западное, цивилизованное, а вот «воля» — это что-то нехорошее, исконно-посконно-сермяжное и нецивилизованное, «мужицкое». «Свобода» — это, дескать, конституция и многопартийность, а «воля» — это безвластие и произвол. Русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Царство анархии, словом. Хотя как раз сами анархисты давным-давно высмеяли собственные иллюзии на этот счет в крылатой фразе: «Моя свобода заканчивается там, куда долетает пуля моего соседа»!
