тебя не устроит, то идти к Гламурову бесполезно — тот предложит ровно то же самое. И наоборот — если обратиться сначала к Гламурову. Поэтому неудивительно, что и здесь они выдали полководцам один рецепт. Простой, как все гениальное.
— Соловей! — после недолгих, но напряженных размышлений воскликнули они. — Да, должен петь соловей!
И снисходительно пояснили лупающему глазами офицерству, какое выдающееся значение имеет эта скромная, невзрачная на вид птаха в деле любви. Рассказали, как она доносит своим пением до женских сердец зов мужской страсти и пробуждает в них ответное томление, как настраивает женщин на самый романтический лад. Поведали, что признание в любви под соловьиные трели — это стопроцентная гарантия успеха. Сходу придумали — и сами поверили в это, — что пению соловья с трепетом внимает любая женщина, в том числе отроду глухая и будучи при смерти. Что оно буквально гипнотизирует слабый пол, делая его совсем слабым и на все согласным. Готовым пасть, как перезревший плод, к любым мужским ногам, даже…
Тут они вовремя осеклись, не стали эту мысль продолжать. Хотя скептические взгляды, брошенные ими на полководцев, сделали ее и так предельно ясной. Для всех, кроме самих полководцев. «А с другой стороны, — дружно подумали спецы, — Сёма тоже был еще тот красавец, а ничего же, как-то у них сладилось. Может, она как раз на пожилых и ведется? Единственное — бурбоном таким он точно не был…» И процитировали вдруг всплывшее из глубин памяти начало стихотворения «Шепот, робкое дыханье…» — приписав его, правда, Пушкину. А в завершение напели кусок песни «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат…» — как наиболее близкой аудитории. Одним словом, пропиарили свой проект по полной.
Генералам понравилось. Просто, ясно и доступно. Без всякой заумной мерехлюндии. Сугубо конкретно — соловей. Певчая такая птица. Закамуфлированная под воробья. При этом в нужный момент способная внести смятение в стан противника, деморализовать его и сделать легкой добычей для победителя. Особенно их убедила знакомая песня, под которую — в исполнении дважды краснознаменного академического ансамбля песни и пляски Российской армии имени А.В. Александрова — они любили, выпив, мужественно пригорюниться. Как бы вспоминая о тяжелых сражениях, испытаниях и потерях.
— Да, — дружно сказал они, — согласен, я тоже об этом думал.
А на робкое замечание парочки капитанов — по одному в каждом штабе (в семье же, даже самой надежной, армейской, не без урода!) — о том, что для соловьев сейчас вроде бы не совсем сезон, они ведь на зиму, кажется, улетают и сейчас должны зимовать где-то в теплых краях, типа даже в Африке, — генералы раздраженно ответили:
