, из-за чего им пришлось, как малым детям,
подпускать под себя, так унизительно обращаться с ними по пути и здесь — и все ради чего? Ради того, чтобы помочь какому-то старому солдафону охмурить молодую богатую вдову?!
— Ни за что! — в разных местах и в разное время (Нарциссов раньше, так как его пораньше доставили) одинаково гордо произнесли они.
Зряшное это было заявление, опрометчивое — вновь их жизни повисли на волоске. И запросто могли прерваться, если бы что-нибудь обнадеживающее пришло от диверсионных групп. Но те все еще продолжали заходить в тыл противнику: каждая — своему.
Стиснув зубы и поиграв желваками, полководцы кивком подозвали офицеров, что-то им скомандовали. До специалистов донеслось лишь «не понимают» и «убедить». После чего их вывели из машин и поставили неподалеку под конвоем солдат.
Оба мужественно приготовились к пытке холодом, про себя решая: на какой скорой минуте придется сдаться, чтобы не доводить дело до простуды. Или чего худшего — после оттирания снегом и так першило в горле. И там, где оттирали, до сих пор ощущался сильный дискомфорт. С подозрением на онемение.
Плохо же они знали генералов. Военачальники умели бороться с непослушанием быстро и радикально, не дожидаясь естественного дозревания бунтовщика до осознания своей вины. Для этого у них было два проверенных способа: припугнуть и наказать. Которые успешно объединялись в один: наказать, чтобы припугнуть.
К нему-то они и прибегли. Жотов — традиционным образом, а вот Мотнёв, как более искушенный в таких вопросах, решил сделать поправку на ориентацию взбунтовавшегося поганца.
Получилось в итоге у обоих. Хотя и не без неожиданностей.
Для устрашения Гламурова после недолгого совещания был выбран прапорщик Скулов. Полтора года назад он прославился тем, что голыми руками нокаутировал двух настоящих медведей. Косолапые хотели забраться в его «ниссан», припаркованный в укромном месте у части, а прапорщик, заховавший перед тем в багажнике излишки солдатской еды и решивший туда еще кой-чего добавить, их застукал. В переносном, а потом и в прямом смысле. И успел сфотографироваться на фоне их туш, прежде чем те ожили и с обиженным ревом сбежали.
Посланный из штаба офицер объяснил Скулову задачу и издали указал на цель. Цель выглядела несерьезно. Тем не менее прапорщик зачем-то взял с собой саперную лопатку — может, как намек на то, что способен не только как следует любого отделать, но и тут же оставшееся порубить и закопать.
