Вот и все. Двадцать лет назад такого рода происшествие попало бы на первые полосы всех газет. Теперь его сочли обычной перестрелкой. Для страны с едва ли не самыми строгими законами в отношении огнестрельного оружия число преступлений с применением этого самого оружия весьма значительно, и, что самое удивительное, полиция при этом остается безоружной.
Я уже позавтракал и направлялся за визитными карточками, когда позвонила Эмма. Разговор получился короткий, но по крайней мере без неловкости с обеих сторон. Она не передумала и была готова к дальнейшему сотрудничеству. Эмма сообщила последний адрес Джеми Делли, в Ислингтоне, восточнее Эссекс-роуд. Мне доводилось бывать там когда-то по полицейским делам, и я пообещал сообщить о результатах нашего с ним разговора.
— Будьте осторожны, Деннис. — Меня тронуло такое обращение — я уже забыл, когда слышал свое имя в последний раз.
— Не беспокойтесь, у меня талант выходить сухим из воды. Что у вас? Надеюсь, неприятных посланий больше не было?
— Нет, все в порядке. Окно обещали заменить после полудня.
— Что ж, и вы не забывайте об осторожности. Поговорим позже.
Я положил телефон в карман и посмотрел на часы. Девять тридцать пять. Такой лентяй, как Джеми, вряд ли вылезет из постели раньше десяти, так что время для визита самое подходящее.
Район, где жил Джеми, состоял из пятиэтажных кирпичных домов, образующих квадрат и соединенных друг с другом крытыми переходами, построенными на уровне третьего этажа и придававшими всему комплексу сходство с гигантским пазлом. Как и в большинстве муниципальных микрорайонов Лондона, план на входе позволял посетителю кое-как сориентироваться в этом лабиринте. Джеми жил в блоке Д, находившемся, если верить плану, по левую сторону.
Шагая по вырубленному в блоке туннелю длиной в двадцать ярдов, я не в первый уже раз задавался вопросом: чем, черт возьми, думали проектировщики, разрабатывая свои планы? Настоящий рай для уголовников. Местная молодежь могла без особых трудов защищать его от полиции во время уличных беспорядков, а многочисленные коридорчики и переходы идеально подходили для устройства засад и позволяли легко ускользнуть даже самым нерасторопным бандитам.
Однажды ночью, в октябре 1983 года, когда я еще носил форму, меня, как и еще несколько сотен полицейских, отправили в похожий микрорайон в Тотнеме на подавление кровавого бунта. В ходе операции нас забрасывали бутылками с бензином, в нас метали тротуарную плитку, по нам стреляли. Толпа, защищавшая свою крепость, делала это с поразительной эффективностью — именно благодаря такой вот планировке комплекса. Многие в столичной полиции до сих пор помнят его название — Броудуотер-Фарм. К концу ночи две сотни моих коллег получили ранения, а один, Кит Блейклок, погиб от множественных колотых ран, нанесенных бунтовщиками, вооруженными похожими на мачете ножами. При другой, более открытой планировке мы справились бы с задачей гораздо быстрее и с меньшими потерями.
