Последнее вырвалось у Дины с такой страстной, мучительной искренностью, что Мери чуть не разрыдалась. «Диночка, прости… – подумала она, сжимая холодную руку подруги. – Прости за это…» Дина ответила ей слабым пожатием. По ее щеке бежала одинокая слеза, ветер трепал выбившиеся из-под съехавшего платка пряди волос.
– Что ж, дамы, я, право, рад знакомству… хоть и при таких обстоятельствах. – Полковник, спохватившись только сейчас, убрал револьвер в кобуру, и у Мери чуть не подкосились ноги от облегчения. – Но позвольте спросить, что вы намерены делать дальше?
– Мы хотим добраться до Крыма с табором, – пожала плечами Дина, которая окончательно взяла себя в руки, вытерла слезы и даже улыбнулась Арчакову. – Там генерал Врангель, наши…
– Возможно, будет лучше, если вы поедете с нами? – неуверенно предложил Арчаков. – Дамам вашего круга не место среди этих бродяг. Госпожа Дадешкелиани, подумайте!
– Благодарю за приглашение, господин полковник. – «Госпожа Дадешкелиани» поправила полуоторванный, сползающий с плеча рукав кофты и усмехнулась. – Но боюсь, в Марковской дивизии, среди ваших… м-м… орлов нам с сестрой тем более не место.
Медленным кивком Арчаков подтвердил, что Дина права. Кинув короткий взгляд на сгрудившихся неподалеку казаков, негромко бросил:
– По коням!
Казаки попрыгали на лошадей. Цыгане молча наблюдали за тем, как полковник целует поочередно руки Дине и Мери и обменивается с ними прощальными фразами. Затем Арчаков вскочил на своего гнедого, ударил его плетью и полетел вслед за казаками. А когда на дороге кончила клубиться пыль, цыгане бросились к подругам.
– Меришка! Меришка!!! Вот это Меришка наша! Вот это девка! Вот кому-то счастье в семью придет!
– И как же додумалась, как духу-то хватило, а?!
– Ведь этот барин и не поверить мог, ромалэ, правда? Ой, что б тогда было, хасиям!
– Тебе бы, дура, и не поверил, кабы ты княжной назвалась! А Меришка?! «Не сметь говорить мне «ТЫ»! А?! Слышали, все слышали, как она на барина кричала?!
– Умница, умница! И Динка тоже умница! Подыграла ловко! И сообразила-то как скоро с перепугу!
– Это ж придумать надо было! Динка – князя вдова! Меришка, как тебе в голову такое пришло?!
Ничего ответить девушка не успела: пробившаяся к ней Настя обняла и ее и Дину, крепко прижала к себе.
– Бедные мои, бедные… – шептала старая цыганка, и только тут Мери заплакала. Рядом толпились цыгане, обнимали ее, гладили по спине и плечам, восхищались, смеялись, ахали, вспоминая минувшую жуть. А она все плакала и не могла остановиться. И через плечо Насти смотрела, не отрываясь, не таясь, в смуглое сумрачное лицо Сеньки. А он смотрел на нее. Смотрел своими черными, огромными, неподвижными глазами, смотрел без улыбки – до тех пор, пока стоящий рядом дед не бросил ему чуть слышно несколько слов. Семен вздрогнул, отвернулся и пошел к лошадям.
