— Егорка, — задыхаясь от ходьбы в снегу, позвал молодого казака Дормидонт.
— Чего тебе, — остановился тот.
— Погодь, дай отдышаться, — опершись о ствол дерева, Дормидонт снял шапку и вытер пот со лба.
Егор остановился, схватил пригоршню снега и поднес ко рту.
— Кольчужку снять помоги, — продолжил Дормидонт, — Чую, мочи нет таскать её, стар становлюсь.
Егор только хмыкнул, доел снежок и подошел к Дормидонту. Тот уже скинул кафтан из добротного сукна и протянул Егору руки, чтобы тот, помог ему со стягиванием Дормидонтом кольчуги.
— Слышь, Дормидонт, — стянув кольчугу и положив её на седло коня, — Можа, куплю я её у тебя, али сменяю на что, — и выжидательно посмотрел на казака Егор.
— И то, правда, Егорка, — надевая кафтан, ответил казак. — Все, после этого походу, на печь, жене под бок. Стар я стал, по лесам да полям бегать.
— А сколько просишь? — беря коня за повод, спросил Егор.
— Ну, что сказать… Кольчужка добрая, двойного плетения! Её еще Михайло — кузнец сковал, почитай, лутчий кузнец по Москве — граду, — похвалился Дормидонт, складывая кольчугу в седельную сумку.
— Дык, я ж Москву — то и не видал! — воскликнул Егор.
— А ты на слово поверь! — отрезал Дормидонт.
— Да верю, верю, — покладисто ответил Егор.
— Ну, тады слушай! Приехал я как-то в Первопрестольную с самим Петром Ивановичем! Сам царь к себе пригласил! Смотрю на себя, и думу думаю, зброня — труха! Новая кольчужка надобна.
Ну и пошел я к Оружейным рядам, говорю первому купчине, так и так, к самому царю из Сибири приехал, збронь ладная нужна! А тот мне в ответ… — размахивая руками, начал Дормидонт.
* * *
— Ежели так пойдет, до вечера не обернемся, — нетерпеливо сказал Степан.
— Да след все идет и идет, — сморкаясь, ответил Митрофан. — Не могли они здесь ночью проехать, даже днем мы спешились, а уж ночью… И снег с ветвей не сбит.
— Толкую я, дело тут не чисто, — озабоченно пробасил Ефим, подойдя поближе. — Помнится мне, дело было в степях татарских, завели татаре отряд стрельцов в засаду. Те тоже по следу шли — како мы сейчас.
— Тут не степь, и нас мало, — подумав, ответствовал Степан. — Хотели бы напасть, напали бы, как только в лес зашли.
— Дык может, Захара с Петрухой леший водил, — сказал подошедший Дормидонт.
— Какой, зимой, леший! — фыркнул Митрофан. — Не знаешь — не говори! Они на Покров день на всю зиму в спячку ложатся!
— Лады, — поднял руку Степан, пресекая начинающийся спор. — Идем по следу ещё час. Потом возвращаемся обратно.
