Пропасть между нами углублялась. Тем удивительнее, что несколько дней спустя Симон позвонил мне. Еще удивительнее было то, что он обратился ко мне с просьбой. Принц Чарльз собрался в Дубай поиграть в поло, и ВВФ хотел поставить его в известность о ситуации со слоновой костью в этой стране. Неудивительно — поскольку ВВФ ничего не знал на сей предмет, ему самому это сделать было трудновато.
— Не могли бы вы составить нам доклад, чтобы мы могли передать его принцу Чарльзу? — любезно попросил Симон.
Пока ВВФ не окажется по одну с нами сторону баррикады, нам не хотелось играть с ним в одной команде.
— Извините, Симон, мы не можем. Но мы сообщим принцу Чарльзу о ситуации, если кто-нибудь из его офиса захочет войти с нами в контакт, — столь же вежливо ответил я.
Но никто из офиса принца Чарльза не изъявил желание вступить в контакт с ЕИА.
Ближайшие несколько месяцев Эллану и мне предстояло бывать в Англии лишь наездами. Эллан в третий раз отправлялся в Танзанию с надеждой добиться прогресса в убеждении правительства этой страны выступить с предложением к Приложению I для рассмотрения в КИТЕС. В эти же сроки мне предстояло быть в Сингапуре, и снова в компании Сьюзи — ее новоявленный талант актрисы обещал стать бесценным приобретением.
Мы сделали остановку в Объединенных Арабских Эмиратах и провели несколько дней в поисках свежих статистических данных. К моему огорчению, цифры по торговле после августа 1988 года по-прежнему оставались недоступны. Я заподозрил, что дубайские власти поняли, за чем мы охотимся, и стремились замести следы.
Китайские работяги вернулись из отпуска на аджманские фабрики, и мы немножечко там пошпионили. Припарковав близ фабрики нашу машину, мы заметили шикарный «мерседес» и не менее роскошный «БМВ» — как нам ранее сообщили, это были машины Джорджа и Сэма Пуна.
Прибыв в Дубай, мы захотели взглянуть на самые свежие документы в отделе грузоперевозок аэропорта. В прошлый раз мы увели оттуда несколько авианакладных, так что переступали порог офиса с некоторым трепетом. Но и на сей раз каждый был сама любезность, и нам охотно вынимали папки со счетами. Мы спросили, нет ли у них небольшой комнаты для работы с документами — мол, нам не хочется мешать вам; нам показали какую-то не то кухню, не то столовую.
Изучая накладные, мы открыли, что фабрика «МК-Джувелри» по-прежнему регулярно экспортировала кость, хотя и по новому аджманскому адресу. Агента по перевозке звали Аль-Раис. Тот же агент отправил нечто под названием «модная бижутерия» в Германию и Бельгию. Любопытно, что ящики, в которых экспортировался этот груз, были того же размера и веса, что и ящики со слоновой костью!
