Повисла тишина, никто не дышал. Ренн села, потирая лоб. Торак подвел лодку на середину реки и подобрал конец нити.
— Тугая, словно тетива, — сказал он.
Объяснять дальше не было нужды. Лодки энергично направлялись прямо на прочную нить из сухожилий, натянутую между деревьями на противоположных берегах. Нить тянулась на высоте головы.
Ренн невольно потянулась рукой к своей шее. Если бы Торак не прижал ее вниз, она бы перерезала ей горло.
— Он знает, что на него идет охота, — сказал Фин-Кединн, поравнявшись в своей лодке с ними.
— Но… может быть, он не знает, что это Торак, — сказала Ренн.
— К чему ты? — спросил Торак.
— Если бы он знал, что это ты, — сказала она, — стал бы он рисковать, пытаясь убить тебя? Ему нужна твоя сила.
— Может быть, нужна, а может быть, и нет, — сказал Фин-Кединн. — Тиацци самонадеян. Превыше всего он верит в собственную силу. И у него есть огненный опал. Возможно, он посчитал, что ему не нужна сила обладателя блуждающей души. И если это так, — добавил он, — значит, ему все равно, кого убивать.
Нить из сухожилий поранила Волку переднюю лапу. Кровь текла несильно, и больно ему не было, но Торак настоял, что нужно натереть рану целебной мазью из тысячелистника, толченного в мозговом горохе, который он заставил Ренн приготовить из ее мешочка с целебными травами.
— Да он же все слижет, — сказала она, и Волк немедленно сделал это.
Тораку было все равно. Он почувствовал себя лучше, хотя и немного сделал для Волка.
Он едва увернулся от этой нити. Что, если бы он сам или Ренн и Фин-Кединн пострадали из-за его ошибки? От одной этой мысли все нутро у него перевернулось. Достаточно одной ошибки, всего одной, и до конца жизни придется жить с ее последствиями.
Присев на корточки на берегу, он размял горсть влажной мыльнянки в зеленую пену и вымыл руки.
Он поднял голову и увидел, что Фин-Кединн наблюдает за ним. Они были одни. Волк пил на мелководье, а Ренн уже сидела в лодке.
Фин-Кединн опорожнил мех с водой на руки Торака.
— Не беспокойся за меня, — сказал он.
— Но я беспокоюсь, — сказал Торак. — Саеунн знала, что говорит.
Вождь племени Ворона пожал плечами.
— Знаки. Нельзя всю жизнь прожить, опасаясь того, что может случиться. — Он перекинул мех через плечо. — Идем.
Они шли за Волком по Черной Воде до глубокой ночи, потом спали под лодками и отправились в путь еще до рассвета. Ближе к полудню со всех сторон их обступил Лес. Ели-стражники, обросшие длинными бородами мха, выстроились на берегах, и даже деревья, еще не покрывшиеся листвой, были начеку. Прошлогодние дубовые листья шелестели на ветру, а почки ясеня блестели, словно маленькие черные копья.
