«Но он вернется, — подумал Торак. — Он родился здесь, здесь был его дом. Ему будет одиноко в Море».
Фин-Кединн позвал его:
— Торак, идем. Ты должен присоединиться к трапезе.
— Я не могу, — сказал юноша, не оборачиваясь.
— Ты должен.
— Я не могу! Я должен найти Тиацци.
— Торак, уже стемнело. — Ренн присоединилась к дяде. — И ночь безлунная, ты не можешь уйти сейчас. Мы отправимся в путь с утра.
— Ты должен почтить память своего сородича, — строго сказал Фин-Кединн.
Торак повернулся к нему:
— Моего сородича? Ведь так мы теперь будем его называть, да? Моим сородичем. Юношей из племени Тюленя. Пять долгих лет, пока не забудем его имя.
— Мы никогда не забудем, — сказал Фин-Кединн. — Но так будет правильно. Ты знаешь это.
— Бейл, — произнес Торак отчетливо. — Так его звали. Бейл.
Ренн ахнула.
Фин-Кединн пристально посмотрел на него.
— Бейл. — Повторил Торак. — Бейл. Бейл. Бейл!
Протиснувшись между ними, он побежал вдоль кромки залива и остановился лишь, добежав до тлевших останков убежища Бейла.
— Бейл! — прокричал он холодному Морю.
Если это могло призвать жаждавший мести дух Бейла, чтобы преследовать его, пусть будет так. Это была его вина, что Бейл сейчас лежал на дне Моря. Если бы он не затеял ту ссору, Бейл не оказался бы на Утесе один. Они бы встретили Повелителя Дубов вместе, и Бейл остался бы жив.
Это его вина.
— Торак! — Ренн стояла по другую сторону от огня так, что ее бледное лицо озаряли отблески пламени. — Перестань звать его! Ты призовешь его дух!
— И пусть! — бросил он в ответ. — Я это заслужил!
— Ты не убивал его, Торак.
— Но это была моя вина! Как мне жить с этим?
У нее не было ответа.
— Фин-Кединн прав! — крикнул он. — Племя Тюленя не должно мстить за Бейла, это должен сделать я!
— Перестань звать его…
— Я отомщу за него! — крикнул он. Вытащив свой нож и рожок с целебными травами, он поднял их к небу. — Я клянусь тебе, Бейл. Я клянусь тебе этим ножом и рожком и всеми своими тремя душами — я найду Повелителя Дубов и убью его. Я отомщу за тебя!
Волк стоял среди Белого Мягкого Холода у подножия Горы и смотрел на Темную Шерсть.
Она была за много прыжков от него и смотрела вниз. Он уловил ее запах, услышал, как ветер обвевает ее прекрасный черный мех. Он замахал хвостом и заскулил.
Темная Шерсть взмахнула хвостом и проскулила в ответ. Но это Гора Громовника. Волк не может подняться на нее, а она не может спуститься к нему. Он скучал по ней, даже когда охотился с Большим Бесхвостым и Сестрой или играл в «придуши лемминга», в особенности потому, что Темная Шерсть делала это очень умело. Из всех волков стаи Горы Волк скучал по ней сильнее всего. Они были одним дыханием, одной костью и плотью. Он чувствовал это кончиком каждой своей шерстинки.
