В Иркутске Николай рассеянно спрашивает отца: «Папа, ты думаешь, после всего этого еще можно собрать осколки? Мне кажется, мы неправильно понимали дорожные знаки, или что-то в этом роде. Наш брак просто не состоялся».
Плот разбился на части. И разочарованные мужья и жены от Владивостока до Калининграда пытаются собрать осколки воедино.
Пожалуй, нетрудно предугадать, что по прошествии нескольких лет со многими молодоженами произойдет примерно следующее…
Они ищут какую-нибудь надежную ветку, за которую можно было бы ухватиться в последней попытке удержать плот на плаву. Они взывают о помощи, каждый на свой лад, но с одинаковым отчаянием.
И вот однажды весенним утром, слегка раздосадованные ясным голубым небом и пением птиц, Александр в Нижнем Новгороде, Катерина в Москве, Владимир в Ростове, Татьяна в Рязани и Николай в Иркутске — мрачные, непреклонные и разбитые — входят в здание народного суда, где и подают на развод.
Они не хотят разводиться, не верят, что развод может решить их проблемы. Они пытались оттянуть это решение. Но жизнь стала настолько невыносимой, что даже развод — крушение брака — кажется им предпочтительнее.
Каждый из них вот-вот перейдет из одного раздела статистики в другой. Эти расторгнутые браки будут включены в число нескольких сот тысяч разводов, зарегистрированных в этом году. По статистике, данные пять разочарованных брачных пар присоединятся к пятнадцати миллионам остальных разведенных россиян. А их дети? Они незаслуженно пополнят ряды четырех миллионов мальчиков и девочек, которые в результате развода родителей вынуждены встречать свое будущее только с одним из них.
Александр, Катерина, Владимир, Татьяна и Николай — это не просто статистика. Это человеческие существа. Их неотступно преследует мысль, что они потерпели крах в важнейшем жизненном «приключении». Их гордость и самоуважение подорваны.
Катерина и Татьяна расстроены, унылы и не способны сосредоточиться. Они беспокоятся о детях, но им не с кем разделить свою тревогу. Они удручены, подавлены и одиноки.
Александру, Владимиру и Николаю не дает покоя мысль, что их собственные дети больше им не принадлежат — и не будут принадлежать никогда.
Дети засыпают по ночам в слезах, ибо по-прежнему любят обоих родителей и чувствуют себя из-за этого виноватыми.
А ведь десять — пятнадцать лет назад все они под звуки музыки Мендельсона со своими избранниками стояли перед алтарем, предвкушая счастье, подобно бесчисленным молодоженам многих поколений, давали друг Другу обет вечной верности и повторяли вслед за служителем церкви: «Только смерть разлучит нас». При словах «Итак, что Господь сочетал, того человек да не разлучает» они еще крепче сжимали руки друг друга.
