1. Гус ненавидел пышность и великолепие, которыми окружили себя Папа Римский и многие священники. Приводя в своей проповеди пример скромного въезда Иисуса в Иерусалим, Гус сказал: “Я не знаю, насколько хорошо Папа Римский или какой-либо епископ умеют читать… [эту историю], но, возможно, они все-таки читали ее. Ведь многие Папы, архиепископы, кардиналы, епископы, каноники и священники не умеют читать книги. Но в таком случае, как они могли ее читать, если она полностью противоречит их убеждениям?“33
2. Гус осуждал напыщенность и привилегированность кардиналов, сопровождавших Папу. Он был удивлен тем, что простые люди и духовенство считали позицию кардиналов всегда правильной и истинной. Гус заметил: “Я также считал их правыми, но лишь до того момента, когда сам хорошо познакомился с Писанием и жизнью моего Спасителя; Он же даровал мне осознание того, что жизнь кардиналов является настоящим богохульством в отношении нашего Господа и отрицанием Его Слова, а также своей верности Ему; поэтому подобное отношение является откровенно антихристианским”.34
3. Гус осуждал руководство католической церкви, которое поддерживало войны. Он верил в то, что существует лишь два меча: первым из них было благородство, с помощью которого необходимо было защищать христианскую веру и истину; вторым же, духовным мечом, служители церкви должны были бороться против духовного зла. Католики практически ничего не знали о духовной брани. Гус считал, что католическая церковь вела и поощряла войны исключительно из-за своей любви к деньгам. Он говорил: “Христос был распят на высоком кресте, они же восседают на боевом коне; Христос нес терновый венец на голове, их же корона разукрашена драгоценными камнями и жемчугом; Христос позволил ради нашего спасения пронзить Себя копьем, они же готовы убивать своих людей ради бренности этого мира”.35
4. Гус обоснованно упрекал священников, которые не наставляли прихожан своей церкви, но использовали ее для личной выгоды и престижа. Он говорил: “Мы, сегодняшние пастыри, не знаем своих овец, кроме тех, с которых стрижем больше всего шерсти. Овец, которые приносят нам больше всего шерсти и прочих подношений, мы считаем лучше других и хорошо их знаем; тех же, которые приносят нам меньше, мы и знаем меньше”.36 Гус был уверен в том, что пастор обязан знать своих прихожан; ведь не прихожанам же делать первый шаг навстречу и представлять себя пастору.
5. Во всех своих проповедях Гус осуждал аморальность, в особенности прелюбодеяние. Однажды он написал, что если бы апостол Павел писал письмо Пражской церкви, он обязательно осудил бы прелюбодеяния, творящиеся в ней, - особенно среди духовенства! Рассказывая в своих проповедях о совершаемых грехах, Гус всегда кратко рассказывал о состоянии дел в этой области. Он говорил: “Каждого, кто говорит в проповеди о том, что священники не должны прелюбодействовать, грабить людей из собственной жадности и торговать различными духовными вещами… они немедленно называют клеветником, оскорбляющим святое священство, разрушителем святой Церкви и еретиком, которому следует запретить проповедовать. Они тащат его в суд и навешивают обвинения. Когда же и этого недостаточно, они прекращают служения”.37 Говоря другими словами, если католическому духовенству не удается запугать человека, проповедующего истину, они просто запрещают ему проводить служения!
