Обошлось без осложнений. Курарики не стреляли, потому как прилетел аэробус, с которого по роще и болоту лениво выплескивались огненные потоки.
— Огнемет на заводе сварганили, — обрадовался Кристо.
— Это плазмострел, — объяснил Генрих и радостно добавил: — Неужели армия подтянулась? Эдуард, такие пушки есть только у военных!
Не ответив и стараясь не смотреть на пугающие мертвые лица, Эдик отстегнул рацию с пояса Мак-Гоуэна и переговорил с капитаном Барсеговым. Узнав о потерях, тот выругался, но пообещал, что помощь подойдет с минуты на минуту.
— К вам вылетел майор-десантник, — сообщил капитан. — Примет командование всем участком. Слушайтесь дяденьку, он военное дело знает.
Мысли путались — сказывались бессонная ночь и стресс от кровавой кутерьмы в течение дня. Профессиональный офицер-десантник — это хорошо, но Эдик весьма смутно представлял, как сможет один майор переломить столь неблагоприятную ситуацию.
Вздохнув, он повесил на плечо две винтовки, набил свой подсумок обоймами, которые не успели израсходовать трое убитых. Затем прихватил оружие и патроны еще одного мертвеца. Туземцы больше не стреляли, поэтому тройка нагруженных ополченцев возвращалась уже не ползком, но перебежками.
Добравшись к своим, Эдик пересказал свой разговор с Барсеговым и лег на теплые камни, посматривая в сторону реки. Воздушная машина прекратила расстреливать болото, — вероятно, экипаж обнаружил (сверху-то виднее) более опасное скопление курариков. Теперь аэробус кружил в районе деревни аборигенов на левом берегу реки, время от времени постреливая из плазмострела.
Неожиданно возле машины промелькнул красный смерч — снова Высший! Машина резко провалилась, водила сумел восстановить управление лишь совсем низко над деревьями. После этого, не возобновляя обстрела, аэробус полетел к позициям ополченцев. Общее мнение выразил сорокалетний слесарь Сэм Тимофеев, самый старший боец взвода:
— Ни хрена себе! Высший наших отогнал.
— Может, у них плазма кончилась? — предположил Крис-то. — Не станут Высшие в такие мелкие дела вмешиваться. Это же подумать страшно, что будет, если они против нас пойдут.
Генрих, который на удивление хорошо разбирался в оружии, стал объяснять: дескать, не может плазма кончиться, но его не слушали. Народ погалдел, но аэробус был уже совсем близко, поэтому споры быстро угасли. Вскоре машина приземлилась возле холма. Из салона вышли двое полицейских, четверо военных в броне и широкоплечий коренастый мужик в повседневном мундире десантных войск.
