— Вот это ловко! — воскликнул официант. — Честное слово! Ну и мастак же вы, мистер Оллантон!
— У меня таких штук полным-полно, — сказал дядя Ник. — Меня теперь только и радуют эти маленькие карманные фокусы. Ну, представление окончено… мне нужно потолковать с племянником, так что проваливай. Хотя сперва мы выпьем, — прибавил он, обращаясь ко мне.
Я не любил шампанского, мне казалось, что у него металлический привкус, и кроме того, оно било в нос, но я сделал вид, что все прекрасно, и улыбнулся дяде Нику, который смотрел на меня с обычной своей мрачной миной. Теперь я редко встречаюсь с театральными людьми, а когда случается, то их не отличишь от простых смертных; но в те годы они казались людьми другой породы. У мужчин, например, был какой-то странный, болезненно-горящий взгляд, а глаза обведены темными кругами, словно не удавалось до конца стереть черную краску с век; от этого вид у дядюшки был еще более зловещий и дьявольский.[1] Нельзя сказать, что он нагонял на меня страх — в конце концов, он же был мой дядя, — но выдержать его взгляд было нелегко, и я помыслить не мог в чем-нибудь ему прекословить.
— Ну, Ричард, я хочу знать, как обстоят твои дела, чем ты занимаешься и чем бы хотел заняться. Говори прямо. Не виляй. И давай покороче, потому что времени у меня в обрез.
— Я хочу быть художником-акварелистом, дядя Ник. Если бы отец не умер, я бы пошел в Художественную школу. Но теперь…
— Теперь ты служишь клерком в конторе.
— Да, меня взяли, потому что отец был у них кассиром. Получаю двадцать два шиллинга шесть пенсов в неделю…
— Но тебе эта служба не нравится…
— Я ее ненавижу. Но что поделаешь? Хожу в вечерние классы Художественной школы, по субботам и воскресеньям рисую…
— Так, так. — Дядя Ник помахал сигарой. — Матери не хватало денег, и ты делал, что мог. Ты молодчина, Ричард.
— Вы ведь тоже помогали, дядя Ник.
— A-а, тебе это известно? Я посылал бы больше, если б она разрешила, но ты же знаешь, какова она была. Теперь обсудим твои дела, Ричард. Мать умерла, ты зарабатываешь двадцать два шиллинга шесть пенсов канцелярской работой, и у тебя нет девушки, которая надеется, что ты на ней женишься, так, малыш? Вот и отлично. В таком случае ты можешь получить у меня работу за пять фунтов в неделю.
— Пять фунтов в неделю! — Я ушам своим не поверил. Мне и в голову не приходило, что в обозримом будущем я смогу зарабатывать такие деньги. В те времена это казалось мне богатством. Я знавал молодых людей, которые прожигали жизнь, имея куда меньше пяти фунтов в неделю. — Но за что же вы станете мне столько платить? Что я могу делать?
