В отличие от 2001 года, отвертеться от обсуждения Морвидового опуса мне не удалось, да и трактат был совсем иного качества и свойства — не говоря уже об обстоятельствах и мотивах его сочинения. С Андреем надо было встретиться; как только я понял это, тут же принялся за подготовку: зная музейный, библиофагский характер моего приятеля, я должен быть во всеоружии — говорить убедительно, иметь на руках все факты и версии, интерпретировать серьезно, логично и — в конце концов — неотразимо. Я старался. После (а частенько вместо) работы я бродил по русским форумам и блогам, я изучил бесславную биографию Бориса Митрича-Коровина ака Барбос, его завывания, тявканье и щелканье зубами, его подленькое провокаторство, его тяжкую шизофрению, которая, я уверен, и определила его судьбу от покрытого советской мглой начала до нелепого конца. Наконец я был готов. Созвонились. Договорились встретиться в той же чайной, что и раньше. Странно, что это место не называется «Амадеус».
Аюрведический чай. Гиокуро. Все как две недели назад, только вот русских туристов нет, никто не принимает место отдыха персонала за сортир. «Борис…» — Морвид оторвал взор от мутной коричневатой жидкости в своей чашке и странно зыркнул на меня. «Что?» — «Помните, здесь в прошлый раз русские были, кричали громко…» — «Ах да. Ну так что же книга? Как вам?» — «Удивительная, Андрей, удивительная. Вы, как сказали бы сейчас в России, закрыли вопрос. Больше тут сказать нечего. Истина явлена во всем своем свете. Черном свете». — «Почему же в черном? Уж не в гностицизме ли вы меня обвиняете?» — «Нет, вряд ли… Хотя что-то от гнозиса во всей этой истории есть… Нет. Тут не гностицизм, а непомерное, чудовищное, ничем не обузданное тщеславие». —?.. — «Ну да, конечно тщеславие, а что же еще? Тихая жизнь на излете совка, нищета провинциального доцента в гайдаровской Рашке, что дальше?.. Сбежали в убогую Богемию, музей, чужие люди, чужие книги, все чужое, холодное, бессмысленное. Остается только сказки про чешскую святость плести… Еще чаю?» — «Нет-нет, у меня есть, спасибо! Так что дальше?» — «Да… А тут вдруг, спасибо тебе, Бог Силиконовой долины, Интернет какой-то появляется, русские разговорчики, форумы, блоги… Можно проповедовать, сочинять, придумывать… Вы кого-то упросили там, в России, собакой выть?» — «Петя, вы все-таки скептик, а таким не дано понять все величие и могущество Господа, пусть и регионального, силиконового. Кто же моего Барбоса самолично видел? И собак его? Никто. О перформансах писали, это верно; даже видео вывешивали, но, сами понимаете, найти в сети несколько собачьих видеоминут и наложить на них другой звук… Ну, в общем…» — «Черт, вы оказались еще хитрее… А я, наивный, думал о соучастниках, подельниках, подручных… В общем, это уже не важно. Потом ваш Барбос записался в богохульники и негодяи. Зачем?» — «Петя, вы же прочли мою книгу! Или не прочли опять? Нет? Да?» — «Понял-понял. Ага, разбудить Бога от спячки. Точнее, разбудить почтеннейшую публику от спячки по поводу Бога. Прекрасная, очень достойная цель…» — «А что именно вам не нравится?» — «Вранье, дорогой Морвид, вранье, изощреннное, истеричное, изобретательное вранье. Нет, не теология — вранье шизофреника. Ведь это все про власть, а не про Бога, так ведь? Придумали стервеца, потом вразумили его, тем самым вразумив Всевышнего, а потом и трактат написали об этом, не так ли?»
