— И что же? — нетерпеливо вскрикнул я.
— Тогда я был молод и глуп, — сокрушенно сказал Магомед. — И я отказался. В 1975 году он умер, отдав нам свою библиотеку, но письма Надир-шаха среди переданных книг не было… А сын… Он занимается совсем другими вещами, и даже если это письмо попадет к нему в руки, он просто ничего не поймет… Правда, здесь у пяти-шести человек есть еще коллекции. У нас не самая богатая. Но, к сожалению, нет специалистов, которые могли бы систематизировать, оцифровать все это.
Как самые ценные экспонаты заперты в металлических шкафах: ржавая монгольская сабля, однозарядное ружье горца образца 1850 года, шпага… А далее — думал, запомню, но не запомнил — всю эту удивительную утварь цивилизации натурального хозяйства: различную, на все виды погоды, обувь, сапоги, черкески с мерками для пороха и молотильные доски (в точности такие же я видел на юге Франции, где хлеб обмолачивают не цепами, а широченной доской, снизу утыканной мелкими речными камешками: лошадь или осел возит доску взад-вперед по колосьям и так обмолачивает зерно). Утюги. Часы. Кусок складня со сценами из жизни двенадцати апостолов. Даже бумагу делали в Согратле, хотя и рыхловатую; видимо, пресс был слабый…
А вот экспонаты поинтереснее: астрономический прибор — простой отвес, по которому любой человек, не поленившись и произведя нехитрые вычисления, мог определить свои координаты по отношению к Солнцу…
Лампы-чирахи — не такие крупные, как в Азербайджане, но все же безусловно узнаваемые…
— Нефть доставляли сюда на арбах, запряженных быками… Поначалу, разумеется, она использовалась только для освещения, но потом, — возвышает голос Магомед, желая быть услышанным, — один согратлинец, работавший на бакинских нефтяных промыслах, доставил сюда оборудование для небольшой электростанции. Вы не заметили при въезде дом на скале? Это она и есть. Так что в начале XX века в Согратле уже было электрическое освещение…
А вот привет из 30-х годов: трест РАЙТОРГ ТАБАККО. Его согратлинцы полностью обеспечивали табаком. Делали ножницы для стрижки овец, которые до сих пор еще можно обнаружить где-нибудь в Монголии. Согратлинский сугур — домотканое сукно. Образец грубоват, но не грубее русского холста. А была гораздо более тонкая, мягкая, по-своему изящная выделка.
Далее целая выставка женской одежды, обуви…
— Подошва-то из чего?
— Из кожи… Когда к нам приезжала обозреватель «Новой газеты», Вика ее звали…
Я затаился, предчувствуя неизбежное: Вика уже побывала тут до меня, но почему-то ничего не написала про Согратль.
