— Но ведь формально земля твоя, — не унималась Либ.
— Земля должна принадлежать Фултонам, а не корпорации, — возразил Люк. — Я не смогу передать ее своим детям и внукам.
— Ты можешь оставить им акции, — парировала Либ. — Подумай об этом. Акции куда ценнее земли.
— Нет, ты не понимаешь, — начал раздражаться Люк. — Эти владения передавались в моей семье из поколения в поколение.
— А сейчас кто тебе мешает их передать?
— Это место открыли мои предки, — с трудом сдерживаясь, произнес Люк. — Они построили дом, расчистили поля, создали то, что можно было оставить детям, а потом детям их детей…
— Что конкретно ты можешь сделать со своими акциями? — перебила Либ.
— Ты не понимаешь. — Люк нервно сжимал руль.
— Нет, понимаю…
— Тебе не дано это понять, — резко оборвал Люк. Она отшатнулась от него, словно увидела змею.
— Вот как? Спасибо. Приятно знать, что ты действительно думаешь обо мне.
Люк выругался про себя.
— Либ, я не это имел в виду…
Либ деланно расхохоталась.
— Перестань, — отрезала она. — Такие, как я, точно знают, что ты хотел сказать.
Они подъехали к единственному в городе светофору. Либ открыла дверь и выпрыгнула из машины.
— Спасибо. Я сама найду дорогу в участок, — крикнула она, хлопнув дверью.
— Черт возьми, Либ, подожди!
Но она уже шла по Мейн-стрит, плечи расправлены, голова гордо поднята. Крепко выругавшись, Люк подождал, пока загорится зеленый свет, и резко надавил на газ. Либ не успела уйти далеко, и, чуть обогнав ее, Люк съехал на обочину, подняв огромное облако пыли.
Выскочив из грузовика, Люк увидел, что любопытные прохожие Мейн-стрит уже с интересом косятся в его сторону. Только этого ему еще не хватало. Весь город наверняка считает Либ его новой пассией.
Либ невозмутимо прошла мимо грузовика, не обращая на Люка никакого внимания.
— Либерти, подожди!
Забыв о том, что на них смотрят, Люк бросился к ней и схватил за руку. Она вырвала свою и, сверля его взглядом, язвительно бросила:
— Стерлинг для меня самый родной город, и я его люблю не меньше тебя. Но ты считаешь, раз я родилась не в местной больнице, не дышала каждую минуту своей жизни этим чертовым свежим воздухом, то не смогу понять, что значит быть привязанным к земле. — Она оттолкнула его. — Вот что я тебе скажу, мистер Отец Основатель Фултон: именно потому, что у меня нет корней, нет родной земли, я люблю этот город больше, чем ты можешь себе представить.
Она вдохнула воздух, готовясь выпалить новую обвинительную тираду. Люк, воспользовавшись паузой, попытался урезонить ее:
