— Спасибо за ужин, — поблагодарила она. — И спасибо, что предложил дать взаймы деньги…
— Ты уверена, что с тобой все будет хорошо? — слегка хмуря брови, спросил Люк. — Ведь в доме совсем нет мебели, даже спать не на чем.
В свете луны его щеки казались впалыми, мужественный подбородок обозначился резче, а скулы стали сильнее выдаваться вперед.
— У меня в машине есть спальный мешок, — успокоила его Либ. — Все будет нормально.
Люк молча смотрел на нее.
Он тяжело боролся с собой. Хотел попросить ее остаться и разделить с ним ложе. Боже, какое безумие! Они ведь знакомы всего каких-то восемь часов. Он точно сошел с ума.
Пора уходить. Он должен покинуть ее, отправиться домой и закрыть дверь на замок.
Но ее кожа в свете луны казалась почти прозрачной, волосы блестели, а глаза… Никогда в жизни он не встречал таких глаз.
— До завтра, — произнесла Либ, открывая входную дверь.
Замечательно, она уходит. Это разумно и необременительно, это…
— Либ, — вырвалось у Люка. Ему хотелось поцеловать ее на ночь, привлечь к себе и… Он сглотнул. — Ты поужинаешь со мной завтра? — услышал он точно со стороны свой голос.
Если ее и удивил вопрос Люка, она этого не показала. Ослепительно улыбнувшись, она ответила:
— Непременно. Увидимся утром.
— Так что ты делаешь в свободное время? — игриво поинтересовалась Либ, сидя на краю крыши старого дома Харлоу.
Они только что закрыли тяжелым брезентом дыру, и Люк с тоской посматривал вниз, больше всего желая оказаться на земле.
— Кроме того, что рискуя жизнью, помогаю тебе чинить крышу?
Ее смех ручейком звенел в прозрачном утреннем воздухе. Вчерашнюю жару развеяла ночная прохлада, но утреннее солнце уже нещадно начинало палить. Похоже, их ждет еще один адский денек.
— Ну разве это не восхитительно? Посмотри вокруг. — Либ развела руки, указывая на бескрайние луга, покрытые яркими полевыми цветами. — Какая необыкновенная красота!
— Знаешь, я не в состоянии оценить всю эту красоту, пока цепляюсь ногтями за крышу. — И он стал спускаться по приставной лестнице вниз. — Не знаю, — добавил он, — может быть, часть меня уже не способна противостоять опасности.
— Ты все еще катаешься на лыжах? — услышал он сверху.
Он посмотрел на нее с таким удивлением, что Либ невольно рассмеялась.
— Что за вопрос? Конечно, катаюсь. Только я предпочитаю это делать на заснеженных холмах, а не на прогнившей крыше.
— Значит, зимой, чтобы расслабиться, ты катаешься на лыжах. А как насчет лета?
