— Калифорния Джонс, н-да… почти «кузен Индианы». Бедный мальчик, его, наверное, ужасно дразнили в детстве.
— Кэл мой самый любимый брат. Не поверишь, но он работает егерем в национальном заповеднике где-то во Флориде. Только его фамилия Родригес. Фамилию Джонс в семье ношу только я. Хотя нет, я и Дрю.
— Дрю? — Люк поднял бровь.
— Мой отец.
— Значит, твои родители в разводе, — предположил Люк. Либ снова принялась рисовать пальчиком узоры на запотевшем стакане.
— Не совсем, — вздохнула Либ. Она посмотрела на Люка — тот был явно озадачен и ждал объяснений. — Кларисса — моя мама — не признавала брак. Она… э-э… видишь ли, хиппи.
Либ напряженно ждала реакции Люка, но он не проронил ни слова.
Либ заерзала на стуле.
— Ну?
— Что «ну»?
— Все еще хочешь, чтобы тебя видели со мной на людях?
Вопрос прозвучал шутливо, но ее взгляд сохранял серьёзность. Она ждала ответа.
— А почему нет? — Люк взял ее руку в свою. Ее улыбка угасла, когда она заметила их сцепившиеся пальцы. Она отстранилась, и Люк прочел беззащитность в ее глазах. Она казалась такой юной и напуганной. Но чего же она боялась?
«Меня, — вдруг пронеслось у Люка в голове. — Она боится оттолкнуть меня тем, что рассказала».
Люк не выпускал ее руки, пока не почувствовал, что она успокоилась. Ее пальцы были почти такими же длинными, как у него, но на его широкой ладони казались очень тонкими.
— Родителей не выбирают, Либ, — мягко произнес Люк.
— Но…
— Они выбрали свой путь, — продолжил Люк. — А ты должна выбрать свой. Вот и все, что я хочу сказать.
Слегка поглаживая руку Либ, Люк взглянул ей в глаза, которые были полны слез.
Либ высвободила руку, чтобы утереть глаза.
— Это всего лишь свидание из жалости, — сказала она с тенью улыбки. — Ты должен быть предельно вежлив и холоден, чтобы я, не дай Бог, не… — Она, смутившись, отвела взгляд.
— Что?
Либ поглядела на салфетку, лежащую у нее на коленях, и, встряхнув головой, рассмеялась. Ни за что на свете она не должна влюбиться в Люка Фултона. Об этом даже не может быть и речи.
Но почему нет?
Либ снова посмотрела на сидящего напротив мужчину. Он терпеливо ждал. Черный локон упал ему на лоб, и он легким движением пальцев откинул его назад. Да, он красив, он заставляет ее чувствовать что-то особенное. Он добр и щедр. Он понимает ее с полуслова.
Тогда, что же удерживает ее?
Возможно, то, что, несмотря на все его добрые слова, он никогда не станет воспринимать ее всерьез. Он старше, и к тому же больше всего на свете любит свою землю. И наконец, ее смущает его репутация донжуана.
