Надо бы разыскать контракт и еще раз перечитать его.
С другой стороны, меньше чем через две недели она сама станет миссис Хозяйкой, так что какое это имеет значение?
Вспотевшая, с натертыми коленями, Рори разулыбалась. Чарлз такой педант. Это одна из самых успокаивающих его черт. Он симпатичный, он красивый, но самое лучшее в нем — крепкая надежность. Фактически к его трем именам надо добавить еще одно — благопристойность. Никогда и никто на свете не застанет Чарлза Бэнкса лежащим, к примеру, в солнечный летний полдень на траве среди кустов, почти рядом с тротуаром, и только потому, что он любит именно с этой точки разглядывать колокола на башне.
А у отца было полно таких причуд, запросто мог сотворить что-то в этом духе. Последний раз он учудил, когда навещал ее в колледже. А она вся сжалась и делала вид, будто не имеет к нему отношения.
Но в то же время другая часть Рори — она нехотя признавала ее существование и обычно скрывала ее и держала взаперти — считала, что очень забавно смотреть на мир с какой-нибудь необычной точки зрения! Вроде того, как смотришь на потолок и делаешь вид, будто это пол, и мысленно передвигаешь по нему мебель.
Она опять вздохнула, отползла назад и стала медленно перемещаться со щеткой и тряпкой к краю террасы. Сначала она вымыла ту часть, возле которой качели, и противоположную, возле которой глициния грозила захватить водосточную канаву, — ох, Бог мой, она же твердо обещала Чарлзу подрезать глицинию, чтобы кусты перестали цвести! Правда, она терпеть не может обрезать кусты. Это так жестоко. И кроме того, глициния создает своеобразный зеленый и такой уютный барьер между ее террасой и его домом.
Первое, что она утром сделает, поклялась себе Рори, отмывая ступеньки, — это попытается найти колокольчики, которые повесит в гараже, когда переедет.
Ну вот, терраса домыта. Она оставила небольшой квадрат перед дверью напоследок, чтобы войти в дом, не наследив на вымытом полу, и…
— Ох, идиотка, — пробормотала Рори, бросая щетку в ведро. Она мыла террасу, уходя от двери, а не приближаясь к ней! Неужели нельзя закончить ни одно богоугодное дело, чтобы чего-нибудь не напутать?
Схватив щетку, Рори разбрызгала во всех направлениях пахнувшую сосной мыльную пену и стала драить щетиной половицы, домывая последние несколько футов прогибавшихся досок. Она мурлыкала, сама того не сознавая, какую-то песенку о медленных кораблях в Китай и быстрых поездах на Гималаи.
