«Чарлз, дорогой, — уже сколько раз мысленно обращалась она к нему, — так случилось, что я еще девственница, и чем старше становлюсь, тем больше из-за этого нервничаю… понимаешь? Может, мне лучше пойти к доктору Моллету и сделать крошечную операцию, так, чтобы нам не пришлось тревожиться из-за боли, крови и всяких неприятных ощущений?»
Повертев на пальце кольцо, Рори вздохнула. Уже в сотый раз она задавала себе вопрос, какого дьявола она не может решиться на то, что рано или поздно делают большинство женщин? И значительно раньше, чем в тридцать лет! Устраивают себе спокойную, ни к чему не обязывающую любовную связь.
И не потому, что у нее не было возможности. Тот футболист, с которым она встречалась в первую неделю, как приехала в колледж, до чертиков напугал ее. Сейчас она почти жалела, что не уступила его домогательствам. По крайней мере, теперь бы не страдала от дурацкого страха.
Не говоря уже о неприличных снах, которые она видела последнее время, и снился ей совсем не Чарлз!
Когда две пары приехали в клуб, ежемесячный обед с танцами был в полном разгаре. Уровень шума свидетельствовал о том, что бар открыли еще в полдень. Маделин Бэнкс отклонила предложение присоединиться к ним, заявив, что ей надо написать письма. Эва и Рори оставили мужчин и направились в дамскую комнату. Там Эва чуть поправила свой безукоризненный макияж и предложила пудру Рори.
— Она очень плотная. Наверно, даже может закрыть ваши веснушки.
— Спасибо, я уже только что пудрила их.
Их глаза встретились в зеркале, и Рори насторожилась, прочитав вопрос во взгляде спутницы.
— Давно вы знаете Чарлза?
— Ох, уже несколько лет. Мы встретились, когда я приехала сюда из маленького городка рядом с Лексингтоном, штат Кентукки. Учительствовать. В школе.
— А как насчет Кейна?
— Что насчет Кейна?
— Вы с ним вроде бы хорошо понимаете друг друга.
Верное наблюдение, а ведь Эва сделала вывод всего за тридцать пять минут. Она же видела нас вместе, только когда мы ехали в клуб, подумала Рори.
— Мы знаем друг друга всего несколько дней. Он кажется… приятным.
Эва распылила струю «Пуазона» в вырез платья и бросила флакон со спреем в серую шелковую сумку.
— Приятным? — повторила она. — Дорогая, приятными бывают цветы. Могут быть приятными сладости. Кейн Смит совершенно восхитителен! Не представляю, почему он у меня почти не сохранился в памяти. Но тогда, в то время, я была настоящим снобом. Смиты в соседнем коттедже занимали довольно низкое положение, чтобы мне их замечать.
