Рори любила своих родителей, в самом деле любила, но порой возмущалась ими. Она любила своих сестер и видела, как они появлялись на свет. Роды выглядели каким-то ужасным спортивным зрелищем. Суматошным, шумным и чертовски пугающим ребенка трех лет. Хотя церемония эта сопровождалась оригинальной музыкой каждого члена коммуны, а роженица между хождением, криками и стонами читала стихи, написанные специально для будущего ребенка.
Рори предпочла бы смотреть мультики, но в их коммуне никто даже под угрозой смерти не согласился бы иметь телевизор. Она предпочла бы ходить в обычную и воскресную школу, и участвовать Четвертого июля в парадах, и носить обыкновенную одежду вместо того, чтобы мучиться в сидячих забастовках или в маршах протеста и путаться в связанных и раскрашенных отцом майках.
Рори было одиннадцать, когда Хаббарды вдруг снялись и оставили коммуну, которая уже сократилась почти до двадцати человек. Одни говорили, коммуна, мол, распалась из-за того, что санитарный департамент начал против нее судебное преследование. Другие считали, что все дело в землевладельце. Человек, намеренный развивать этот район, предложил ему целое состояние и купил землю, которую арендовала коммуна.
Какая бы ни была причина, но Рори почувствовала облегчение, когда ее послали жить к бабушке, пока Хаббарды найдут другое место, где смогут поселиться. Младшие дети остались с родителями, а Рори первый раз в жизни записали в настоящую школу. Так она и жила с бабушкой в Кентукки. Немного спустя Билл и Санни поселились в Виргинии, и Билл свой интерес к травам обернул в весьма и весьма успешный бизнес. Со временем Билл и Санни, к собственному изумлению, стали… капиталистами!
Рори, единственная из четырех девочек, пошла учиться в колледж. Она чувствовала себя виноватой, потому что бабушка завещала ей немного денег, но чувство вины не остановило ее. Санни хотела, чтобы она изучала фольклор, музыку и искусство. Билл предлагал садоводство с небольшим уклоном в бизнес. Но Рори знала, кем ей надо быть. Учительницей! Может быть, это не самая увлекательная карьера в мире, но респектабельная и незаметная. И Рори не жалела о своем выборе.
Хотя со временем ей стало чего-то в своей работе не хватать. Что-то определенно томило ее, она не могла придумать, чем бы заняться.
— Аврора, не хотите ли еще кофе с пирогом?
Рори моргнула, отмела прошлое и осторожно воткнула вилку в кусок сухого жесткого пирога, который домоправительница поставила перед ней.
