Да, признался он себе, первый раунд он выиграл запрещенным приемом, хотя с женщинами предпочитал играть честно. И это притом, что его честность могла выйти ему боком, несмотря на все предосторожности. Однако отказаться от риска он уже не мог. Осознание того, что он вступил в игру, цель которой была ему самому до конца не ясна, будоражило его не меньше, чем успех какой-нибудь удачно провернутой сделки. Общение с женщиной — те же переговоры, надо суметь навязать противнику свои условия!
Все эти мысли пронеслись у Зака в голове, пока он представлял Лили каждого из гостей, внешне оставаясь таким же собранным и уверенным в себе человеком, каким знал его весь деловой мир.
От него не ускользнуло то, какой долгий взгляд бросил на его помощницу Эндрю Харди, которому принадлежало решающее слово в нынешних переговорах. Это заставило Зака зло прищуриться, так как внезапно он понял, что принятое им решение может оказаться для него не таким уж и безболезненным. Иначе откуда в нем эта ярость, это желание повесить на Лили табличку «Руки прочь! Она моя!»?
— Приятно с вами познакомиться, — Эндрю осмотрел Лили с головы до ног и… облизнулся.
— Добрый день.
Лили улыбнулась, но глаза ее остались холодными. Несмотря на привлекательную внешность и одежду, буквально кричавшую о богатстве этого человека, он не понравился ей с первого взгляда. Все в нем выдавало бабника. А таких мужчин Лили не жаловала.
Взгляд Эндрю упал на стоявшего рядом с ним Закари, и он непроизвольно отшатнулся. Вид поджатых губ и насупленных бровей сказал ему многое. Понизив голос так, чтобы никто, кроме Закари, его не слышал, он тихо произнес:
— Я не особенно верю тому, что пишут папарацци, но в отношении тебя они, видимо, не ошиблись. Впрочем, похоже, ты устал от ледышек и решил поиграть с огнем.
Закари понял, что Харди намекает на нашумевшую в газетах историю пятилетней давности. Мда, ничего не скажешь: Лара была действительно красива. И умела выглядеть недоступной, когда хотела добиться своего, отлично зная, как возбуждающе действует на мужчин тепло ее голубых глаз и холодность тона.
О, когда надо, Лара Адамс умела скрыть алчный блеск своих глаз, таких же голубых и прекрасно-холодных, как сверкающие на солнце льдинки.
В отличие от холодной Лары, у Лили тепло было не только в голубых глазах, таких же прозрачных, как океанская вода у берегов жаркого тропического острова. Теплота и мягкость были в ее медово-золотистых волосах, звучали в ее голосе, сквозили в каждой линии ее тела!
