Я вижу, как кто-то марширует по снегу, и без труда опознаю полковника. Я наблюдаю, как он проталкивается через сугробы, пролезает вдоль скал к нам через такие места, которые действительно ненадежны. Он залезает на выступ, на котором мы стоим, и на секунду замирает, приводя в порядок дыхание, после чего смотрит вниз на окопы.
— За сколько вы сможете предупредить меня? — спрашивает он Экула, оглядывая окрестности.
— Зависит от того, насколько быстро передвигаются орки, сэр, — пожав плечами, отвечает он, — плугфуты пробегут от пикетов к нам за пару часов, и, учитывая такую же облачность, вы сможете заметить армию такого размера примерно за десять километров.
— Значит около пяти, шести часов? — рассчитывает Полковник и гид кивает.
— А ты почему здесь, Кейдж? — внезапно спрашивает он.
— Я изучаю расположение окопов, сэр, — быстро отвечаю я. Это правда. Я предпринял этот непосильный подъем с Экулом, чтобы почувствовать окружающую местность.
— Ты же не пытаешься удрать, лейтенант, а? — мрачно спрашивает он.
— И уйти куда? — я не могу удержаться и отвечаю. — Пойти жить к оркам?
— И к какому выводу вы пришли, лейтенант? — спрашивает Полковник, в этот раз решительно игнорируя нарушение субординации.
— Нам нужно протянуть передние окопы к левому флангу, — отвечаю я, показывая на зону взмахом руки, — они должны перекрывать вторую линию на несколько сотен метров.
— И как вы стали столь ученым в теории ведения войны? — тихо спрашивает он, глядя прямо на меня.
— Потому что мы столкнулись с этим, когда вы вели нас на безнадежный штурм Касде Шорнигар на Харрифаксе, сэр, — не сдерживая горечи в голосе, отвечаю я.
— Я помню, — отвечает он, поворачиваясь ко мне спиной, — если мне не изменяет память, там был действительно смертоносный перекрестный огонь.
— Так и было, сэр, — соглашаюсь я, сохраняя тон. Триста восемнадцать мужчин и женщин полегли под этим перекрестным огнем, ты, кровавый ублюдок, мысленно добавляю я.
— Я переговорю с Полковником Гривсом о расширении работ, — кивнув, отвечает он, — спасибо, лейтенант.
Я думаю о Гривсе, главе другого штрафного полка, пока неуклюже спускаюсь вниз по склону. Он похож на быка, на пару сантиметров ниже меня, но грудь и плечи могут посрамить даже огрина. Он постоянно вздрючивает своих бойцов, орет и ругается на них, проклиная их языческие душонки. У него даже есть свое начальство — громилы из Адептус Арбитрес, которым нравится применять свои шоковые булавы. В отличие от "Последнего шанса", в этих бесплодных горах собрались гражданские, приговоренные служить в штрафном легионе судьями и магистрами.
