Да только Олежка что-то не был расположен к такому разговору. Он сперва даже сделал вид, что не понимает, о ком идет речь. Но взглянул в глаза родной половинке и понял: провести ее не удастся. Да и может ли левая рука обмануть правую, когда у них все мысли и все чувства общие!
Ну, в общем, это одна девочка... — начал Олежка через силу.
Да уж я видела, что не мальчик! — Ольга усмехнулась с некоторой обидой.
Неужели она до того уже дожила, что ее собственный родной близнец будет за нос водить?!
Они помолчали. И это было тяжелое молчание. Тут Ольга сообразила, что она-то требует от брата откровенности, а сама, между прочим, скрывает, что ей уже многое известно про него и про эту девочку. И сказала:
А вот ты дяде Пете полностью доверяешь?
Да! — воскликнул он с какой-то даже излишней поспешностью.
А мне, значит, не очень, так? Олежка подумал, нахмурился:
Не так, Олька. Ты же сама прекрасно знаешь, что не так!
Она посмотрела брату в глаза: но получается, что так! Олег покачал головой:
Просто это не моя тайна. Я слово рыцаря дал!
Слово рыцаря — чепуха на постном масле. Этот дядя Петя их ловит на всякую такую чепуху, как карасей на опарыша, а они готовы...
А ты знаешь, что твой дядя Петя?..
Но Олежка сделал решительный знак рукой, что не надо, не надо мне этого!
Ты разве не слышала, Оль, я слово дал. Но когда я ему помогу, я уйду!
То есть он и сам, видимо, кое-что просекал в этом «ветеране»!
А в чем ты ему должен помочь? Вопрос, на который Олежке не очень хотелось
отвечать. Он медлил, медлил и наконец сказал:
Ну ты же видела эту... Веронику, которая сегодня приходила. Она употребляет наркотики. Мы сделаем так, чтобы она попалась... ну, как бы попалась. И того продавца поймаем. Дядя Петя хочет, чтобы все было хорошо, того барона посадили бы в тюрьму, а она спаслась. Но только ее надо припугнуть — что она попалась на покупке наркотиков!
Ох, как хотелось Ольге сказать, что уже можно было бы эту Веронику хватать, когда она в цирке и когда она в лесу... Но тогда получалось бы, что Ольга за ним подглядывала... что и было на самом деле.
И еще она ничего не стала говорить Олежке, потому что не верила дяде Пете. И чем дальше, тем больше!
Уже хотя бы тому, что Вероника эта — дочь Бригадира. Ведь дядя Петя клялся сам себе, что отомстит!
Олежка же и Робин Гуд, наоборот, — вообще готовы за этого дядю Петю на любые подвиги! И ей просто ничего не оставалось — только вести расследование самостоятельно, а потом сказать Олежке да и Робину тоже: «Не слушали меня, а ведь я вам сто раз...» Ну и тому подобное — уж она сумеет, знает, как и что сказать. Однако прежде чем говорить, надо все разузнать!
