Увидите, как сложна эта задача!
А ведь Ольге было куда страшнее. Однако она прошла все шесть ступеней. И вот стоит в следующей подземной комнате. Выход отсюда был почти невидим, он светился так слабо, как... я не знаю, как светит пятерка стоящему у доски двоечнику, который сейчас должен написать алгебраические формулы, никогда в жизни им не ученные.
Что она собиралась тут найти?.. Да это просто невозможно!
Больше того. Ольга вдруг представила себе, что если братья сейчас решат заглянуть в сарай... они же сразу увидят, что вход в их тайный подпол открыт. И тогда — все! Они просто не выпустят ее отсюда живой!
Нет, само собой разумеется, что Олежка начнет ее искать. Но ведь он даже представления не имеет, где! Она никому ничего не сказала, не оставила записки, ни единым намеком никому не подсказала, куда направляется. Наоборот, в штабе у Робин Гуда все решили, что она их делами больше не интересуется.
И, встав на четвереньки, словно собачка Веста, Ольга буквально бросилась вверх по ступеням. Выскочила в кладовку с маринованностями и соленьями. Пробежала по лестнице наверх. Оказалась на поверхности земли... О, какая это была радость! Хотя она и сидела, как мышь в мышеловке, в этом наглухо запертом сарае, а все равно это были радость и блаженство — просто находиться на поверхности земли, а не в могиле!
Оказывается, живому человеку в могиле очень тяжко!
Таким счастьем казалось ей сейчас вновь забраться на балку и сидеть там, в ожидании, когда за нею явится Игорь Жеребцов. Ведь он должен в конце концов явиться, ему же самому очень плохо будет, если Ольгу там застукают! Значит, сиди себе и жди. Но ведь она не за тем поднялась сюда.
И Ольга снова подошла к ступенькам. Словно Дюймовочка из сказки, в последний раз глянула на серебряный весенний свет, бивший в щели сарая, а потом захлопнула над собой крышку. Постояла так некоторое время, привыкая к темноте, как привыкают к огромному горю, которое обрушивается на тебя.
Она как бы стала слепой... Вы, конечно, хоть раз в жизни играли в слепых, да? Идешь, ничего не видишь, даже для смеха постукиваешь палочкой по земле... Вроде ты в сплошной темноте, но при этом отлично знаешь: стоит тебе сейчас сорвать повязку с глаз, и все — вот оно, солнышко!
У Ольги сейчас было совсем другое. Сколько ни пялься, как ни раскрывай глаза, они все равно ничего не увидят! И от этого ужас пробирал ее до костей.
В погребе с соленьями Ольга остановилась. Слезы буквально душили ее. Протянула руку, нащупала банки. Почти безошибочно нашла баночку с моченой брусникой. Да, это лакомство из лакомств! И оно редко достается простому москвичу. Ольга за все прожитые двенадцать лет ела это чудо... ну, может быть, раза три.
