Под эти не очень веселые размышления она села в трамвай. Думала, глядя в окно, о чем-то якобы постороннем. Но при этом вышла на две остановки раньше. Причем вовсе не по рассеянности, а чтобы... в штаб попасть. Как ни странно, визит к Евгеше дал ей возможность думать, что... Робин Гуд не такой уж злодей. Просто это война. Один противник старается нанести другому как можно больший урон. Вот теперь и Евгения готовится ударить Робин Гуда куда-нибудь в незащищенное место.
Дверь в подвал была заперта, но, приложив ухо к старой обивке, Ольга услышала там, внутри, голоса. И тогда она постучала — таким якобы условным стуком: два раза медленно, потом пауза, потом три раза быстро.
Кто там? — спросили из-за двери через некоторое время.
Честная крестьянка. Пришла искать защиты и помощи!
Ей сразу открыли. И она заметила, были довольны, что она пришла... Тут был и Олежка, между прочим.
Ты где пропадала?
Он порывался обнять сестру. Но вовремя спохватился.
В ответ Ольга махнула рукой:
Где мы были, там нас больше нет!
Плачет-рыдает? — вдруг спросил Робин. — Сама виновата, не надо было со мной связываться.
Ольга посмотрела на него, что называется, «широко открытыми глазами»: ну ничего себе у человека поставлена служба оповещения. А Машка-то какова!
Однако эти все чувства и мысли Ольге пришлось крепко спрятать и держать в себе. Она только сказала, что Евгения сильно переживает из-за испорченной туфли.
Робин на секунду задумался:
А скажи-ка мне, Маленький Джон, есть у нас что-нибудь в казне?
Толька Зализняк, который, оказывается, и был Маленьким Джоном — помните, был у настоящего Робин Гуда главный помощник с таким именем? — так вот, Толька Зализняк открыл стоящую на столе шкатулку, заглянул туда... Ольга была больше чем уверена: они и так знали, сколько в ней денег. Но ритуал есть риту-. ал. И Маленький Джон довольно заунывным от торжественности голосом ответил, что в казне сто пятьдесят гульденов.
Робин вопросительно посмотрел на Ольгу:
Хватит этого несчастной старушке, чтобы купить себе клопфы?
Чего?..
Клопфами, — наставительно улыбаясь, пояснил Робин, — в старой доброй Фландрии, на родине моего друга Тиля Уленшпигеля, называют деревянные башмаки, в которых ходят все простолюдины.
Ольга понимающе кивнула:
Так вот, дорогой сэр Робин. Клопфы для обиженной одним якобы благородным разбойником простолюдинки стоят не меньше полутора тысяч!
Елки-палки1 — совсем не по правилам воскликнул Женька Круглов, он же сэр Тобби.
