Наконец остановилась перед дверью, на которой висела железная табличка с номером 13. И тут Ольга поняла, что воспоминания о Москве и других городах, мысли про «настенных писателей» и так далее и тому подобное были только для того, чтобы не думать, как она сейчас позвонит в эту дверь... И что скажет!
А что ей говорить-то? «Я видала, как Кудинов Роберт...» Но ведь это невозможно!
И скорее, чтобы окончательно не умереть от страха, надавила на звонок.
Долго ей не открывали, Ольга даже успела трусливо обрадоваться, что, слава богу, никого дома нет...
Фиг-то! Дверь вдруг открылась-, даже можно сказать, распахнулась. Кстати, в ней не было смотрового глазка, а хозяйка даже не поинтересовалась, кто там. Просто открыла, и все.
И Ольга сразу поняла, почему ей так долго не открывали — глаза у Евгении были заплаканные, а вернее даже будет сказать, зареванные!
Здравствуй, Оля, — произнесла Евгеша и улыбнулась невольно. Ведь они виделись сегодня, причем всего часа два назад.
Меня просили... — начала Ольга давно заготовленную фразу.
И остановилась. Совершенной чепухой показались ей слова про то, что ребята попросили ее, Ольгу, сходить к учительнице, чтобы спросить...
Евгения, конечно, не могла знать, что там Ольга нагородила в своей голове. Но поняла, что не стоит у нее выспрашивать, кто и зачем послал — никто ее не посылал!
Пойдем...
Евгения пошла в комнату, а Ольга за ней. Сразу было видно, что здесь жил далеко не богатый человек. И вся обстановка колченогая, и обшарпанность чисто вымытого пола, и стены, которые были доклеены кусками других обоев — просто какие были. Правда, Евгения делала это в виде разных там рыб да цветов. Но почему это делается, было Ольге слишком понятно — потому что новые обои купить денег нет!
Это была однокомнатная квартира. И они остановились в тесном коридорчике. На распутье, так сказать: то ли в кухню идти, то ли в комнату.
Ты есть хочешь? — вдруг спросила Евгения.
Секунду Ольга колебалась, как ответить... -Да!
Тогда и Евгения на мгновение замешкалась, потом... чего уж там скрывать-то.
-— Только у меня одна каша! — и улыбнулась с какой-то отчаянностью.
Вот и отлично! — воскликнула Ольга.
Отлично? — это Евгения произнесла напряженно. — Что же тут «отличного»?
Да потому что мне есть ничего вкусного не положено! — Ольга улыбнулась. — А кашки будет в самый раз.
И стала рассказывать, как им приходится держать диету, как вообще они живут — цирковые люди.
Евгения Петровна слушала ее внимательно и в то же время с какой-то странной улыбкой. Наконец сказала:
