- Что ты в Казейнике делаешь, Хомяк? Самолеты конструируешь? Видал я тут один. Поздравляю. Смелый проект.
- У меня здесь малое предприятие, - сдержанно сообщил Хомяков.
- Насколько малое? Размером с твой член или меньше?
- Я кабельным телевидением владею.
- То-то в окрестностях весь кабель ободран с высоковольтной линии передач. Какие передачи ты здесь транслируешь, Хомяк? Футбольные игры Бундеслиги в записи прошлогоднего сезона? «Последнее танго в Париже» для тех, кто не спит? Криминальную хронику? Могу подкинуть пару сюжетов.
- Ты сам-то, чем занимаешься? - Шурик быстро перешел в контратаку. - Проводишь семинар в Славянском ордене?
- Испытания провожу.
- Что испытываешь?
- Отвращение, Хомяк. Испытывал, испытываю, и буду испытывать.
- Совсем рехнулся? Ты, вроде, писатель. Или сценарист. Где-то я встречал в паутине твою фамилию. Сериалы какие-то. Романы. Мультфильмы тоже.
- «Песнь о буревестнике» видел?
- Нет.
- Хорошая штука. Будь здоров.
- То есть?
- То есть, будь здоров, Хомяк. То есть, чеши отсюда. То есть, исчезни с глаз моих, засранец.
- Ты пьян. Перезвоню, когда проспишься.
- Перезвони, Хомяк. Учитывая, что ты номер телефона забыл спросить. Учитывая, что телефоны в Казейнике вообще не работают.
И Хомяк ретировался. Хомяк разумно поспешил оставить нас. Меня и мои безумные замыслы.
ДОМ ИЗ ДОЖДЯ И БЕТОНА
Чтобы напрямую угадать в переулок, ведущий, согласно моим расчетам, к заболоченной окраине, я должен был пройти через площадь. Княжеская, если верить учителю географии, площадь опустела. Торговый люд убрел подсчитывать плоды натурального обмена. Лишь какой-то религиозный психопат, истязавший себя на медленном огне у Позорного столба, мог запомнить меня, и впоследствии сдать братьям-славянам. В сумерках и под моросящим дождем я постепенно рассмотрел караульного анархиста. Часовой грел руки над языками пламени, бившими из железной бадьи. «Девяносто шесть против четырех», - определил я в процентном исчислении шансы на то, что он как-нибудь не заметит меня. Сначала я хотел его бесшумно снять отверткой, а тело сжечь. На первый взгляд такая мера предосторожности даже мне казалась радикальной. Но слишком долго я присматривался к этому анархисту, и успел основательно хлебнуть для профилактики воспаления.
Проблема состояла в том, что отвертку я забыл в зонте Виктории. Пришлось мне отказаться от простого решения, и я выбрал более изощренный способ сбить Могилу со следа. Я мысленно очертил дугу до нужной точки, разобрал какой-то забор, вырезал огородами, загнул в переулок и налетел на Могилу. Альбинос боком лепился к стене такого же в точности дома без окон, как и «Нюрнберг». Рядом бродил неприкаянный Перец, лучом фонаря петляя по соседним трущобам. «А вот и продуктовая лавочка, - бодро подбил я итоги обходного маневра. - Поспел на ловлю счастья и чинов, экспедитор ушибленный». Сохраняясь в тени, я прикинул, чтобы еще такого хитроумного предпринять. Ничего такого хитроумного, к счастью, в мою голову не залезло.
