Его отвели в замок, отмыли от пыли, нарядили в шелковые одежды. И много дней продолжался великолепный пир в честь новоприбывшего. Его развлекали танцовщицы, ему играли на арфах юные красавицы, бросавшие на него пленительные взгляды, к его ногам бросали цветы и для него из запасов замка доставали на свет самое лучшее вино.
– Потом в какой-то момент я понял, что совершенно перестал думать о Сонели, – сказал Итан. – А когда понял, то не испытал ни малейшего сожаления. Мои дни проходили в веселье, вокруг меня были мои друзья – живые и счастливые, ничего меня больше не заботило. Зло поглощало мою душу, которая больше мне была не нужна. Я отдал её на съедение злу, как отдали все те, кто приходил в замок. Они казались мне живыми, но на самом деле они давно были мертвы и только в их кукольных телах поддерживалась видимость жизни, чтобы завлекать все новые и новые жертвы…
– Боже, – прошептал Скальдин.
– Я был обречен и наш народ на берегу Зеркального озера был обречен. Зло насытилось. Ему пока были больше не нужны души и оно сделало небольшой перерыв, оторвавшись от еды.
«Не-имеющее-имени» сыто посматривало на человечество, высосанное им до последней капли. Но что-то было не так. Вернее, не совсем так. «Не-имеющее-имени» чувствовало некий дискомфорт и никак не могло разобраться в его причинах. Недовольно ворча, оно принялось размышлять и вдруг поняло: среди очарованных людей с берега Озера есть человек, душа которого упорно сопротивлялась. То есть зло её уже поглотило, но душа отчаянно боролась, трепыхалась в общем столпотворении других душ, металась и успокаиваться не желала. Какая-то таинственная сила продолжала питать эту душу, поддерживала в ней жизнь. Зло начало раздражаться. Вообще оно всегда быстро раздражалось, если что-то шло не так.
«Не-имеющее-имени» проследило источник беспокойства и с удивлением обнаружило, что последнее из «приобретений» – силач и красавец Итан, предмет особой гордости зла, – никак не желает погружаться во тьму полного забвения. Он хватался за жизнь, как утопающий за соломинку, его опустошенный разум – напуганный и потрясенный, – поплавком поднимался со дна темноты и погрузить его обратно было очень трудно.
– Но почему? – спросил Скальдин.
– Моя душа стала частью зла, – пояснил Итан. – Но в тот момент, когда я почувствовал, что умираю, в моей памяти вдруг возникла Сонели. Я увидел её совсем как наяву. Она печально смотрела мне прямо в глаза и протягивала руку. Перед тем, как уснуть навсегда, я мысленно коснулся её пальцев и в тот же самый миг понял, что вновь начинает биться мое сердце.
