Но не успели посланцы возвратиться, как поблизости послышался стук копыт, а затем в проеме шатра явился третий паж и сообщил:
– К вашему высочеству его светлость граф Лестер!
– Что ему надо?
Настроение у принца совсем испортилось. Этот, уж если явился, то, как всегда, с важными делами. А в такую погоду, посреди леса, в час отдыха хочется ли слушать всякую деловую болтовню! Два с лишним месяца графа не было в Лондоне и, кажется, в Англии – вот благодать-то была… Раз в день выслушать несколько докладов придворных, подписать два-три указа и отослать подальше надоедливых жалобщиков. Кто-нибудь из недовольных баронов, городских старост, шерифов, что ни день, то явится. И налоги стали непомерные, и указы, видите ли, друг другу противоречат, и крестьяне из-за этих самых налогов бунтуют, одни неприятности у бедных подданных! Почему они Ричарда так не осаждали? Сказать бы, что его и в Англии-то почти не было – все на войне и на войне, но нет же, бывал, даже и сам объезжал все графства, и сам принимал всех этих скучных сеньоров. И на него упреки не сыпались Оно понятно – ну-ка упрекни его – ведь и головы лишиться можешь!
Впрочем леди Элеонора однажды мимоходом заметила Джону, вздумавшему высказать ей эти мысли:
– Надо знать, когда и насколько можно увеличить налог, кому и какую дать повинность, кого и с кем не следует сталкивать. И над указами думать, а не просто их подписывать. А ты их не только подписываешь, не читая, а и диктуешь писцам, не думая, что приказываешь, милый Джони! А потом возмущаешься, что подданные недовольны.
В глубине души он понимал, что его мать права. Как всегда права! Как скучно… Но, возможно, так будет не всегда. Сделаться бы королем, по-настоящему королем, возможно, тогда у него стало бы все это получаться?
– Граф к вам со срочным делом, – ответил паж на негодующий вопрос принца.
– Когда же у него дела были не срочные? Зови его, Лиланд, зови. Только пускай не садиться на мой ковер. Положи рядом вон те подушки.
Джон никак не мог себе объяснить, отчего так не любит графа Лестера. Ведь тот всегда выказывал ему всяческую преданность, а в последнее время, когда принц пытался заменить исчезнувшего короля, стал самым ревностным вассалом, очень полезным советчиком, готовым принять сторону принца в спорах с недовольными сеньорами. Не означало ли это, что младшему сыну Генриха все же суждено воссесть на трон? От многих Джон слыхал про удивительное, собачье чутье Лестера. Тот всегда словно бы знал, кто окажется победителем в любом противостоянии.
