Автомат на секунду замолк, и Гончаров рванулся к ближайшему окну, благо, в клубе они были, чуть ли не на всю высоту стены. Пробив стекло, он вылетел наружу и, подкатившись обратно к стене, понял, что огонь ведется по прежнему месту. «Неужели Клинько совсем замкнуло?» – подивился Гончаров и, достав пистолет, пополз вдоль стены, затем осторожно приподнялся.
Он ожидал увидеть все, только не робота, стоящего к нему в полоборота.
«Новейшая модель. Робот-охранник», – вспомнил Гончаров виденный недавно в отделе информации областного УВД японский технический проспект. Но современнейшая зарубежная модель, по-видимому, была крепко подпорчена, т. к. корпус робота с трудом поворачивался градусов на десять, и он не передвигался, а упрямо долбил пулями фойе в сторону входа из автомата, встроенного в верхнюю часть корпуса. Но вот боек защелкал вхолостую – у робота кончился боезапас.
Разглядев сзади на корпусе «охранника» металлическую шторку с надписью «stop», Гончаров тихо отжал створки окна и, впрыгнув в комнату, отключил робота…
На улице он встретил Шерина, у того был смущенно-встревоженный вид.
– В нехорошее место мы попали, Сашок, – заговорил старый егерь, оглядываясь по сторонам.
– Да ну? – хмыкнул Гончаров, внутренне согласный с Шериным.
– Видел я этого Клинько, – перешел на шепот Федор Степанович, – верь не верь, – призрак. Появится передо мной, скривится и исчезнет, потом опять появляется.
Гончаров хотел успокоить старика, но Шерин сменился в лице, уставившись мимо него.
Капитан резко обернулся. Около входа в клуб стоял беглец. Но если само лицо Клинько выглядело достаточно четко, то очертания фигуры смазывались, колеблясь, и сквозь тело виднелась стена здания.
– Голографическое изображение, кстати, весьма посредственного качества передачи, – спокойно объяснил Гончаров.
На лице псевдо-Клинько появилась неестественная улыбка.
– Я прошу вас покинуть пределы поселка, иначе вам грозит опасность, – старательно выговаривал он каждое слово. – И не от меня. Я вообще не человек, так что не пытайтесь доставить меня в больницу. Через сорок-пятьдесят минут я перейду в свое нормальное состояние, которое вам невозможно увидеть и трудно понять. Я знаю это, потому что я на вашей планете довольно давно.
Егерь и капитан милиции стояли, боясь пошевелиться, и слушали пришельца. Гончаров, отличающийся крайней выдержкой в любых экстремальных ситуациях, все равно почувствовал пробежавший по спине холодок.
