В Пиньороле находился еще один выбранный де Флери – дворянин из Нормандии Поль Лантремон, родной брат верного помощника руководителя восстания в Нормандии весной 1674 года Луи де Роан-Гемене (шевалье де Роана). Хотя сам Поль не принимал непосредственного участия в попытке восстания, но помогал, чем мог брату-бунтовщику, за что и очутился в крепости.
В замке Венсенн секретный советник короля получил согласие на свое предложение от тридцатилетнего Артюса де Марвиля и от самого молодого из мужчин формировавшегося отряда – виконта Шарля д'Ориенталя, которому пару месяцев назад исполнилось двадцать лет. Виконт являлся гугенотом, что уже само по себе означало врага французских католиков, к тому же Шарль, несмотря на свои годы, был записным дуэлянтом, мастерски владел шпагой в стилях французской и испанской школ фехтования, не оставляя противникам шансов на победу. Четыре отпрыска известных аристократических фамилий Франции, недооценив юного д'Ориенталя, на дуэли с ним отдали Богу душу, не считая еще нескольких слишком заносчивых особ, получивших тяжкие ранения от шпаги виконта. Дело дошло до короля, и Шарль д'Ориенталь отправился в заключение, но не туда, куда рассчитывал – в Бастилию, привилегированную тюрьму, а в мертвенный холод каменных стен огромного средневекового замка.
А через две камеры от него сидел Франц фон Лоэнштейн, родственник известного немецкого драматурга и поэта Каспара фон Лоэнштейна. Хотя он и не был военным, но де Флери привлекло в нем, что парень очень метко стрелял из всех видов пистолетов и мушкетов, и по его словам, тренировался в этом с детства, с тех пор, когда смог удерживать на вытянутой руке огнестрельное оружие.
В тюрьме Экзиле де Флери договорился с заключенными Кристофером ван Дорном, подданным Республики Объединенных Нидерландов и испанцем Диэго де ля Рианьо, они оба они являлись профессиональными военными и вполне годились для отведенной им роли бойцов спецотряда. Там же Эндмунт познакомился с Уолкером Беркли, английским инженером. Он, как лицо совершенно не имеющее военной подготовки, не очень-то подходил для выполнения миссии, но де Флери по-человечески пожалел невинно осужденного и включил его в список.
Около полутора лет назад Беркли доставил и передал письмо-рекомендацию от лорда Давида Морриса, своего дальнего родственника, виконту де Тюренну. В своем послании лорд Моррис, просил главного маршала Франции оказать услугу его протеже – помочь представить молодого, но способного специалиста Беркли руководителю работ Полю Рике, строящему Лангедокский канал. Кто-то занимается военными делами, а кто-то созидательным трудом, а Уолтер Беркли был вне политики и пребывал в восхищении от грандиозной и уже воплощаемой в реалии инженерной идеи. Его даже не очень-то волновала оплата труда, главное – через много-много лет он, сидя у камина, может рассказать внукам о своем участии в этом проекте века.
