Снова послышались хлопки, доносившиеся откуда-то издалека, из их сна о жизни. Он постоял, шагнул вперед. Наконец воцарилась тишина — тишина сна, тишина смерти. «Господин председатель, друзья…» Заговорил ли он или ему приснилось, что он начал свою речь, — вот чего никогда не узнать. Это навсегда останется для него невыясненным.
В зале поднялся гул, вскоре перешедший в невообразимый гвалт. Репортеры за столами прессы, мужчины и женщины на трибуне, публика, сидевшая в передних рядах, — все вскочили на ноги, широко разевая рты и что-то восклицая. Потому что сэр Джордж Кобторн с остекленевшими глазами на белом, как бумага, лице, размахивая руками, словно безумный, орал:
— Проснитесь! Проснитесь! Проснитесь!
ЗАГАДОЧНЫЙ МИСТЕР СТРЕНБЕРРИ
Перевод В. Азова
— И вам спасибо, — сказала хозяйка с автоматической любезностью, свойственной людям ее профессии. Она подтолкнула ко мне шиллинг и четыре медяка, которые стали мокрыми, проделав это путешествие через стойку. — Да, тут у нас довольно тихо. Но погодка сегодня такая, что все сюда сбредутся, только для наших еще рановато. А кто там у нас в малом баре? — Вытянув толстую короткую шею, она посмотрела в сторону маленького зала, после чего доверительно сообщила: — Всего один клиент. Зато постоянный, по мне даже чересчур постоянный, мистер Стренберри.
Я опустил стакан и обернулся, чтобы посмотреть на улицу. В открытую дверь был виден лишь кусок мокрой дороги. Дождь теперь лил ровно и неторопливо, и было ясно, что он зарядил надолго, небо же стало еще более пасмурным.
— А кто такой этот мистер Стренберри? — спросил я просто от нечего делать. Мне было все равно, кто он такой.
Хозяйка слегка наклонилась вперед.
— Он учитель из школы, которая у дороги, — ответила она шепотом, явно довольная тем, что заинтриговала меня. — Он сюда приехал… постойте-ка… да уж года четыре как, а то и все пять. Из Лондона. Да-да, из Лондона, жил рядом с Хрустальным дворцом.[4] Он сам мне сказал. Моя сестра тоже там неподалеку жила — двадцать годков.
Я промолчал, не зная, что говорить. Какая мне разница, где он жил? Поэтому я просто кивнул и стал набивать свою трубку.
В ее простодушных чуть вытаращенных глазах промелькнула легкая обида.
— Странный он, этот мистер Стренберри, — добавила она с чуть заметным презрением. — Чудной какой-то. Ей-богу чудной. Конечно, человек он умный, все-таки образованный, сами понимаете. А все ж таки какой-то странный.
— Чем же он странный? — вынужден был спросить я.
