Она не смогла удержаться оттого, чтобы откинуть голову назад и тем самым дать ему более свободный доступ к ее губам. Она ощущала тепло его дыхания, по мере того как его язык приближался к ее шее. А его пальцы нежно ласкали ее, обволакивая сознание теплым туманом.
Что в этом мужчине заставляло ее реагировать так страстно? Ей захотелось повернуться к нему лицом и упасть в его объятия. Его язык прошелся по мочке уха, вызвав трепет и пробудив желание.
— Может быть, не стоит звать лакея? — шепнул он ласково.
Она должна это сделать! Однако горячий рот Николаса приник к ее шее, и все мысли прошли. Его язык ласкал ей шею, в то время как руки скользнули ниже. Медленно они опустились ей на груди и стали гладить ее сквозь платье, рубашку и корсет. Софи закрыла глаза и поняла, что он отошел от нее и остановился поодаль. Открыв глаза, она уловила хитрое выражение на его лице.
Он все знал.
— Скажите Софии, что я не люблю лгунов.
И повернулся, чтобы уйти, но она поняла, что должна остановить его, объяснить, почему просит оставить ее в покое.
— Николас, погоди!
Николас уже взялся за ручку двери, когда ее голос заставил его остановиться. Уйти от нее, когда его снедало желание, было равносильно самоубийству. Он сказал себе, что это единственный способ проучить ее. И в то же время у него было такое ощущение, что наказывает он себя, а не ее.
— Что ты хочешь, София? Или, может, Софи?
— Софи, но я думаю, что ты уже знал это, разве не так, Нико?
Он обернулся и уставился на нее. Увидев ее распущенные волосы и обольстительно чувственную внешность, он еще крепче сжал ручку двери. «Уходи», — подсказывал ему разум. Однако ноги не слушались его.
— Да, я знал твое имя и то, что ты и есть та самая женщина из Венеции. Зачем было обманывать?
Она отвела от него взгляд.
— Это была ложь во спасение. Я действительно хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Какая чушь, — прошептал он. Ее душа, казалось, источала одиночество. Ему так хорошо было известно это чувство.
— Я не та, которая тебе нужна.
— Я ищу женщину, которая легла со мной в постель в Венеции. Я хочу знать, кто она и почему не желает быть откровенной со мной. И почему ушла, не оставив даже записки.
Софи быстро встала.
— А сам? Почему не признался, что ты англичанин? Кузен Элизабет? Почему не сказал, что ты любишь Жанетт? — Она закрыла ладонью себе рот.
— Что ты сказала? — сердито проговорил он, делая к ней шаг. — Откуда тебе, черт возьми, известно, что я был влюблен в нее?
