– Что ж тут странного?
– Ты читал биографию этого Саймона Филлипса?
– Читал. Да вот она лежит на столе.
Джордж взял со стола лист бумаги и, сначала пробежав по нему глазами, начал читать:
– «Саймон Филлипс родился четырнадцатого апреля тысяча девятьсот семьдесят четвертого года в городе Лос-Анджелесе. Его родители…»
– Да нет, – остановила Кларка Трей.
– А что?
Трей взяла у него бумагу.
– Вот: Лос-Анджелес, девяносто шестой год. Убийство первой степени – полицейский, убийство первой степени – водитель машины, убийство первой степени – женщина. Он там такое устроил! Какие, к черту, научные эксперименты?
– Не знаю, это их дело.
– Впрочем, конечно, – вздохнула Трей и бросила бумагу на стол.
– По-моему, тебе чего-то не хватает, – задумчиво глядя на нее, сказал Джордж.
– Знаешь, чего мне не хватает, так это действия.
– Не понял.
– Тебе не кажется, что мы сами незаметно превращаемся в роботов? Любое наше действие заранее кем-то предопределено. Мы окружили себя законами, словно железными решетками, которые превратились в клетку. Я сегодня знаю, что со мной случится завтра, послезавтра, через неделю. Потому что со мной ничего не случится.
– Разве это плохо?
– А разве это хорошо?
– Но так мы застрахованы от неудач, от лишних проблем, забот.
– А может я хочу иметь лишние проблемы! Я хочу думать, сомневаться, черт побери!
– Вы оштрафованы за нецензурное выражение! – тут же вставил слово компьютер.
– Ну, вот тебе и лишние проблемы, – засмеялся Джордж Кларк. – По-моему, ты просто устала, а сваливаешь все на роботов.
– Может быть, – согласилась Трей.
– Кстати, как ты смотришь на то, чтобы пойти сегодня вечером в ресторан?
– Не знаю.
– «Не знаю» – да или «не знаю» – нет?
– Позвони сегодня вечером.
– Хорошо.
– Ладно, пойду поищу Фреда.
– А что такое?
– Да мы сегодня вместе дежурим.
Кларка, казалось, огорчили эти слова, но Трей прекрасно знала цену этому огорчению. Джордж был страшно влюбчивым человеком, но женщин он любил так, как ребенок любит свои игрушки. Стоило ему познакомиться с какой-нибудь девушкой, как он тут же забывал о той, о которой до этого думал день и ночь. Для него любовь была так же жизненно необходима, как, скажем, пища или сон. А вот кем конкретно увлекаться – это для него было не столь важно. И когда его отвергали, он воспринимал это спокойно и тут же переключал свое внимание на кого-нибудь другого.
– Так я сегодня позвоню, – напомнил Джордж.
– Хорошо, позвони, – улыбнулась Трей и хлопнула дверью.
