Все было готово. Пошарив, Филлипс разбогател на несколько пакетов ветчины – любимого лакомства Бобби, да литровую бутыль с минеральной водой.
Мысль о толстяке развеселила. Саймон мог бы поклясться, что глуповатый Бобби по-прежнему сторожит аэрокар на посадочном кругу у музея.
Саймон порылся в карманах халата мертвеца. Нащупал и двумя пальцами вытащил сигаретную коробку. Ключей не было. Саймон закурил, щурясь на дверь. Особого беспокойства Филлипс не испытывал. Припомнил как сквозь дрему, что старик при входе просто приложил к панели руку – и дверь словно никогда и не была плотно вварена в проем. Пришлось тащить тело обратно.
Неудача не очень огорчала. Хоть Саймон не больно разбирался в электронной охране, но подозревал, что между живой ладонью и трепыхающейся мертвой тряпкой для компьютерной защиты есть разница.
Саймон приступил к запасному варианту. Первое испытание прожигающей коробки – на двери прорисовалась темная точка. Металл шипел, но обугливался, поддавался с трудом.
Саймон передвинул кресло так, чтобы оказаться напротив центра – теперь чудо-коробка сама делала свое дело.
Самое тяжелое осталось позади. Так часто кажется вначале, но неприятности и несчастья никогда не останутся за спиной. Воспоминания о минувших испытаниях – лишь бледный отсвет того, что ждет за следующим поворотом. Опасны не трудности, куда тягостней их ожидание – и от этого можно спятить.
Филлипс о будущем не беспокоился. Жаль потерянного бессмертия, но, взглянув на скрюченное на полу тело, Саймон решил, что есть смысл жить, пока жив.
В это время центральный компьютер отметил постороннее присутствие. Компьютер контролировал и наземные, и подземные владения Эдварда Бредли. Но всегда корректировал свои действия с мыслеприказами владельца. Теперь в одном из глубинных секторов сработал блок защиты: не подкрепленный и не отмененный сигнал тревоги понесся по коммуникационным цепям, пока не достиг центрального пульта управления.
Поразмыслив, Филлипс решил, что сумеет приспособиться к этому времени. Бесцветное и безопасное, оно, в конце концов, не сильно отличалось от века минувшего. А людишки стали еще наивнее и слабее. Тут же неприятной ассоциацией вспомнился Спракслин: на миг Саймон даже почувствовал симпатию к современнику. Подумать только, десятилетия минули, а неутомимый лейтенант, как породистая гончая, рыскает по следу Саймона. Не нужны долгие мудрствования о связи преступника и его преследователя, чтобы додуматься: вот и сейчас, на спор, Спарк занят исключительно особой мистера Филлипса. Саймон усмехнулся, устраиваясь поудобнее в кресле. Жизнь была бы пресновата, не будь в мире лейтенанта Спракслина.
