За стоянкой начинался пустырь. Тяжелые бетонные столбы, отлитые из старых металлических бочек. Скованные цепью, они сторожили границу с площадкой, усыпанной щебнем и поросшей сорняками. Это был первый кордон перед зданием.
Далее следовал забор.
Кэм остановился. Добротные куски сетки надежно крепились в бетонном основании, хотя кусты и сорные травы, проросшие сквозь бетон, словно тянули забор к себе, претендовали на него. В зелени едва заметно светлели пластмассовые петли табличек «Осторожно!» и «Проход запрещен». В назидание любопытным[1].
Кэм не обратил на них внимания. Хорошо, что не пришлось идти сюда ночью: здесь и днем-то было жутковато.
Обломки щебня и сорняки продолжали за оградой борьбу за место под солнцем. И вот он сам — дом. Кэм внимательно пригляделся к нему.
Квадрат сплошной черноты, впитывающей свет и отказывающейся выпускать его наружу. Неприступная гигантская тень. И вдруг Кэм заметил, как что-то оторвалось от здания сбоку и снова к нему прилепилось, исторгнув странный звук — словно в воздухе хлопнули отрезом кожи. Словно огромная ворона взмахнула крыльями. Какой-то монстр из фильма ужасов… Он подпрыгнул на месте, задохнувшись от испуга.
Он развернулся и собрался было бежать, но замер. Надо взять себя в руки. Это же просто смешно. Обычный старый дом, обычное утро. Кэм снова посмотрел на него — пристально и бесстрашно, в надежде, что храбрый взгляд лишит дом власти.
Скорее всего, это был амбар или склад. Старый, очень старый амбар или склад. Черные деревянные планки фасада, покосившись от времени, обнажили дранку и кирпич. То, что Кэм принял за крылья, оказалось лишь куском черного целлофана: очевидно, кто-то когда-то решил наспех и дешево заделать прореху. Теперь этот обтрепанный, никчемный целлофан свисал жалким напоминанием о своем истекшем сроке годности.
В зазорах на крыше открывались раскисшие от сырости скелеты стропил и балок. На другом конце крыша разрасталась в своего рода мансарду, чья штукатурка совсем уже почернела, а древесина на окнах прогнила. За полуразрушенной кирпичной стеной простиралась бетонная плита, а дальше журчала грязно-коричневая речка Колн, уносившая с собой самый разный мусор.
Казалось бы, и дорога, и город совсем рядом, а в то же время он мог быть где угодно. Или вообще нигде не быть.
«Обыкновенный дом, — увещевал себя Кэм. — Просто дом и все».
— Чего ждешь? — громко и недружелюбно поинтересовался кто-то у него за спиной.
Кэм вздрогнул от неожиданности.
