— Хорошо… — вздохнула она. — Ты очень милый, Стив. — Ее глаза закрылись. — Держи меня так. Я хочу спать.
— Ну что ж, спи, — сказал Корридон, украдкой вытирая рот рукой. И добавил обреченно: — Я не убегу.
К его великому облегчению Рита действительно заснула, опустив голову ему на плечо, а он безучастно смотрел в окно, думая о Гаррисе: может быть, она и того называла милым и притягивала к себе для поцелуя.
Так или иначе, Гаррис мертв. Его убили, очевидно, когда он выходил от Риты. Корридон нащупал под плащом обнадеживающую тяжесть револьвера в наплечной кобуре. Мэллори заблуждается на его счет — он не Гаррис.
Во втором часу ночи такси остановилось перед маленьким, уединенным домиком в Уимблдоне. Рита выпрямилась, когда шофер открыл дверцу, и быстро поправила прическу.
— Все в порядке? — осведомился Корридон, помогая ей выйти из машины.
— Да. Последняя порция бренди была, пожалуй, лишней. — Она хихикнула, сжимая его руку. — Но теперь я, слава богу, в норме.
Расплачиваясь с водителем, Корридон заметил метрах в ста от дома Риты Аллен большой пруд, окруженный деревьями, — не тот ли самый, где нашли Гарриса?
— Пойдем скорее. — Рита потянула его за рукав. — Я хочу выпить.
— Ты живешь одна? — спросил он, входя следом за ней в темную прихожую.
— Да, совсем одна. — Она рассмеялась. — Удивлен?
— Немного. Для одинокого человека, на мой взгляд, квартира удобнее.
— Входи же!
Рита провела его в гостиную и щелкнула выключателем.
«Любовное гнездышко», — цинично подумал Корридон. Главенствующее место в комнате принадлежало дивану. Напротив двери находился буфет, заставленный бутылками и бокалами. Возле электрического радиатора в виде очага стояло большое кресло-качалка. Отличный китайский ковер покрывал пол, а два светильника заливали потолок янтарными лучами.
— У тебя здесь уютно! — заметил Корридон, кинув шляпу на диван.
— Да, — отозвалась Рита, — уютно…
В голосе девушки внезапно прозвучала горечь, и Корридон бросил на нее острый взгляд. Она стояла у буфета и с отсутствующим видом смотрела на диван.
— Ну, что ты будешь пить? — вдруг спросила Рита, словно очнувшись от забытья. — Только не думай, что так же у меня обставлен весь дом. Эта комната — особая.
— Предпочитаю скотч. Я сам приготовлю… Что же здесь такого особого?
— Садись. — Она плеснула себе в бокал, открыла маленький холодильник, вмонтированный в буфет, и достала лед. — А разве не особая? Я называю ее «театром действий». — Рита пожала плечами. — Знаю, я такая же, как все… Ведь так обычно говорят, да?
