— Он тебя хозяином назвал, — заговорила Йоля, когда сендер покатил дальше, а Макар побрел через поле к своей бочке. — Это чего?
— Известно, чего. Ферма моя, он при ней кормится. Работник мой.
— Эй, слышь, я на тебя работать не буду. Если ты чего-то такое себе умыслил, лучше сразу забудь. — К девчонке постепенно возвращалось прежнее нахальство. — Я батрачить не стану.
Мажуга вздохнул.
— Чего дышишь?
— А я еще не решил, пущу ли тебя на ферму жить. Ежели ты работать не хочешь, то и жизнь твоя зряшная, мне такие не нужны. Человеку трудиться полагается — это правило.
— Правило? И тому дядьке ты тоже о правилах чегось толковал. У тебя что, вся жизнь по правилам? На каждый плевок правило задумано?
— Я живу по правилам, — признал Мажуга. — И тебе советую.
— Не, не дождешься. Я, наоборот, всю жизнь не по правилам делаю. Так веселей. Слушай, дядька Мажуга, а ты вообще зачем меня на ферму-то везешь? Ну, если я работать не буду? А я ж не буду!
— А что, отпустить тебя? Да ты пропадешь в Пустоши.
— Давай проверим.
— Нет, Йоля, ты пока при мне останешься. Когда с карательной колонной оружейников отправлюсь, я тебя с собой возьму.
— На кой?
— Ты Сержа видела, Графа то есть этого, бабу его, охранников. Мне свидетель понадобится. Может, кого в лицо признаешь.
— Харьковчане их тоже видели!
— Каратели? Вряд ли. И потом, я не хочу на цеховых полагаться. Вон, гляди, на пригорке забор, видишь? То моя ферма. И там всё по правилам. Для тебя я новые правила придумаю, готовься.
Теперь пришел черед Йоли тяжело вздыхать.
Ферма Мажуги расположилась на пологом холме и представляла собой комплекс строений, обнесенный забором. По углам торчали вышки, над каждой вертелся ветряк. Позади ограды виднелись двускатные кровли, над всем этим — башня, тоже с ветряком. По мере того как сендер приближался к холму, сооружение росло и росло — так чудилось Йоле. Издали посмотреть — хозяйство Игнаша маленькое, словно игрушечное, но когда сендер, ревя мотором, стал взбираться на холм, оказалось, что забор — в два человеческих роста, а здания за ним — и того больше.
— Богато живешь, дядька. Небось деньжищ ушло, пока обустроился… — протянула Йоля.
— Деньжищ? Нет, кочерга, труда много ушло, тяжелого труда.
Ворота распахнулись, Мажуга въехал во двор. Гостья успела заметить, что на вышке поблескивает ствол ружья — ферма охранялась, караульные следили за округой. Когда Игнаш заглушил мотор, к сендеру сошлись люди, больше десятка. Йоля сперва разглядывала постройки внутри ограды — мастерские, барак, птичник и, наконец, трехэтажный жилой дом, над которым высилась башня с ветряком. Под стенами припаркованы грузовики, один — большущий, с открытым кузовом, другой поменьше. Да и сами стены тоже примечательные — изнутри к ним пристроены бревенчатые сараи, так что по крышам можно ходить и оружие там складывать, если придется отбивать атаку. Все выглядело прочным, добротным и очень ухоженным. Часть двора отделена оградой, не такой, конечно, мощной, как наружная, а похлипче.
