Моро пришёл в недоумение: сам директор «Мебельных галерей» прямо указал ему того, кого он здесь и искал! Во всяком случае, в этой фирме не должно быть многих Родье. Всё же это казалось маловероятным: он не мог быть именно тем человеком. Моро наклонился, как если бы он хотел тщательно осмотреть полировку, и, понизив голос, сказал человеку в синей спецовке так, чтобы Пикассоль не мог расслышать.
— Много вам неприятностей причинили на набережной Орфевр?
— Почему вас это волнует? — спросил рабочий с абсолютным спокойствием.
— Вы, наверное, были потрясены, услышав сегодня утр такую новость?
Человек не ответил, и Моро, чувствуя, что Пикассоль старается расслышать их разговор, нормальным тоном возвратился к заданному вопросу:
— Итак, скажите, вам интересно работать здесь?
— Нет, — с таким же спокойствием ответил человек.
— Как, мой друг, — переспросил Пикассоль с негодованием, — вы сожалеете о том, что вы, квалифицированный работник, находитесь среди нас?
— Я не сожалею о работе здесь, месье, потому что она мне нужна, но было бы ложью сказать, что мне нравится то, что вы обязываете меня делать. Я не думал, что пришёл в этот мир для выполнения такого рода работы! Я создан для той первой профессии, которую избрал по своему вкусу, когда только начинал учиться.
— Действительно? — спросил Моро, заинтересованный. — Тогда какая была ваша первая профессия?
— Скульптор по дереву… Когда начинаешь в возрасте девяти лет, месье, и занимаешься этим постоянно до пятидесяти, располагая всеми самыми лучшими материалами для ручной работы — скульптуры по дереву, — невозможно отдать своё сердце такому занятию, как полировка фанеры в течение восьми часов в день!
Оживлённое лицо Пикассоля потемнело, куда и делось его удовлетворение.
— Не перейти ли нам в другой цех? — спросил он Моро. — У меня есть ещё много интересного для вас!
— Я следую за вами, — дружелюбно ответил молодой человек. Но, воспользовавшись тем, что директор «Мебельных галерей» пошёл впереди, повернулся к человеку, оставшемуся за станком, и сказал ему быстро: — Нам абсолютно необходимо увидеться сегодня вечером, месье Родье! В кото ром часу вы заканчиваете работу?
— В шесть.
— Я вас буду ждать на проходной.
Он уже догонял Пикассоля, говоря ему заискивающе:
— Вы не можете себе представить, какое мне удовольствие доставили, дорогой месье Пикассоль, позволив посетить ваши мастерские! Вы, надеюсь, не будете возражать, если я немного поболтаю с некоторыми работниками… Это необходимо для репортажа: в нём я дам несколько диалогов, чтобы придать ему больше жизни. Само собой, я не смогу преувеличить весь размах вашей замечательной организации… Я воздержусь, к примеру, от того, чтобы рассказать читателям о некоторых из ваших рабочих, как например о Родье, не испытывающих большого энтузиазма к работе… Ведь это противоречит прекрасной теории о «радости труда», не правда ли?
