Когда с едой было покончено, Бреннан спросила у Бусса:
– Что скажешь о записке?
Бусс взглянул на Пита, но тот явно не собирался отвлекаться от тарелки с едой. Как и Бреннан, агент ФБР вовсе не считал неоправданным риском обсуждать что-либо в присутствии Пита.
– Две разные подписи? – спросил он. – Часы, которые идут? Места неподалеку, где можно обнаружить трупы мужчин? Думаю, тот, кто писал эту записку, просто посмеялся над нами, печатая первое, что взбрело ему в голову.
– Тут неподалеку есть несколько гей-баров, – сказал Грин.
– И пусть себе будут, – ответил Бусс, не желая продолжать эту тему. – Этот урод собирается заставить нас гоняться за призраками, пока он не надорвет себе задницу от смеха.
Грин на секунду задумался.
– Точно так же, как смеялся над нами, полицейскими, ты это имел в виду?
– Я этого не говорил.
– А тебе и не нужно этого говорить. В своей записке этот ублюдок выразился достаточно точно. Как ты считаешь, как долго он этим занимается?
– Некоторым костям около сорока лет, – ответила Бреннан, – но наверняка мы еще не знаем.
Грин нахмурился, приняв информацию к сведению.
– Сорок лет, и мы даже не знаем о нем? Он ни разу не попался? Ерунда получается.
– Это не ерунда, – возразила Бреннан. – У этого парня есть доступ к скелетам, и некоторые из них очень старые. Если нам удастся выяснить, где он их берет, возможно, нам будет легче его вычислить.
Грин кивнул.
– Сделаем все возможное.
Бусс оплатил счет, и они вышли в свежую, прохладную ночь.
Грин и Пит направились к полицейской машине, а Бусс, – который припарковал машину, не рассчитывая на то, что потом они пойдут в ресторан, – быстро зашагал в противоположную сторону. Бреннан с трудом поспевала за ним.
– Эй! – крикнула она. – Где пожар?
Он остановился и улыбнулся.
– Просто пытаюсь немного утрясти еду в желудке… А заодно выветрить раздражение.
Дальше они пошли рядом, стараясь шагать в ногу.
Когда они проходили по Линкольн-авеню, из некоторых баров до них доносились звуки чикагского блюза, из других – танцевальная музыка; несколько магазинов до сих пор не закрылись, и их витрины освещали тротуар. Бреннан и Бусс прошли мимо клуба под названием «Большая сцена», в котором, судя по вывеске, сегодня предлагали развлечения с участием группы двойников, называвшейся «Шер и Шерообразные».
– Он может оказаться скрытым гомосексуалистом, – заметила Бреннан, но не очень уверенно.
Бусс дернул плечом:
– Не он первый, не он последний… Но сорок лет? Если он ни разу не попал в поле зрения полиции, это означает, что все эти годы он действовал очень, очень редко… и очень осторожно.
