В период с 1950-х годов до настоящего времени, особенно в самые последние годы, вышло в свет несколько произведений советских авторов, посвященных критике масонства, исследованию его связей с иудаизмом и сионизмом.
Внимание сосредоточивается на нескольких наиболее существенных проблемах.
Советские авторы опровергают вымыслы буржуазной печати о том, что масонство представляет собой якобы благотворительное, прогрессивное общество, заботящееся об этическом совершенствовании своих членов. Академик И. И. Минц в своей статье «Метаморфозы масонской легенды» подчеркивает, что «масонство никогда не являлось двигателем прогресса», во все времена его существования представляло собой реакционное явление. «Легенда о „революционности" масонских лож сохранилась до наших дней главным образом в кругах католической церкви и реакционеров всех мастей» [852]. Этот вывод разделяют все советские исследователи, глубоко изучающие масонство. Сквозь широкий поток сознательной, рассчитанной, преднамеренной или построенной на некритичном восприятии из буржуазной печати дезинформации о масонах пробило себе дорогу и прочно утвердилось в нашей печати глубоко обоснованное представление о масонстве всех времен как воинствующей реакционной силе.
В этой связи заслуживает внимания оценка советскими авторами того, достаточно сложного, факта, что масонами были такие лица, как Вольтер, Дидро, Лессинг, Гете, Фихте, Гайдн, Моцарт, деятели французской буржуазной революции Робеспьер, Марат, Мирабо, Петиоп, Кондорсе, Демулен и другие[853]. Эти и другие известные имена используются некоторыми авторами для того, чтобы хоть в какой-нибудь степени представить дело так, будто в масонстве существовали прогрессивные «течения», «левые» группы и т. п. Однако участие видных деятелей буржуазного искусства и буржуазной политики в масонских организациях объясняется наиболее точно именно с позиций историзма, исключающего идеализацию прошлого. В частности, лозунги буржуазной французской революции о свободе, равенстве, братстве подразумевали буржуазные свободы и имели целью привлечь в союзники радикальной буржуазии народные низы Парижа и Франции, увлекали притягательными призывами под знамена буржуазных «радикалов». «Их радикализм объяснялся просто,— замечает Эрнст Генри.— Во Франции, в отличие от Англии и США, боровшейся за власть буржуазии приходилось постоянно сталкиваться с силами феодальной реакции: монархическим дворянством, правым офицерством и могущественной католической церковью. Политический антагонизм определялся глубокими экономическими противоречиями. Клерикалы и их союзники были против железных дорог, против новой промышленной техники, против «еврейских» банков, против буржуазного парламентаризма»[854]. Масонские ложи Франции были центром антиклерикальной оппозиции[855].
