Монсегюр. В огне инквизиции | страница 79

Иван шёл спотыкаясь. Голова кружилась. Странная эмблема с луной, рыбой и башней не давала покоя. Он понял со всей очевидностью, что каждая встреча с реальным прошлым, будь то лагерь крестоносцев или вот эти всадники, вызывает у него сильный эмоциональный стресс, своеобразный всплеск памяти. Картинки прошлого волной захлёстывали сознание. Сейчас, например, память вернула его на два года назад. Картины прошлого становились всё яснее, связываясь между собой во вполне определённый жизненный узор.

Декабрь 1241 года. Лангедок. Область Ларагуэ

Дождь сильно размыл дороги. Кони скользили в грязи копытами. Казалось, ещё один крутой поворот, и они все окажутся на земле, в холодной слякотной жиже. Но этот участок пути пролегал по открытой местности, поэтому они торопились и не сбавляли скорости. Впереди виднелись холмы, усеянные валунами и глыбами. Там можно было укрыться и перевести дух.

Достигнув цели, всадники двинулись шагом. Анри и Мигель ехали впереди, Пьер немного поотстал.

— Послушайте, сеньор, — сказал Мигель, — нам надо остановиться и осмотреть вашу рану.

— Не сейчас, парень. Не волнуйся, со мной всё в порядке. Я подложил платок, и кровь уже не сочится. Рана скользящая.

— И всё же она может быть опасна.

Анри махнул рукой.

— Пустяки.

Вытирая краем плаща мокрое от дождя лицо, он недовольно заметил:

— Господи, неужели Ты не мог придумать другую погоду?

— Господь нам дал не только зиму, но и лето, — с обезоруживающей простотой ответил Мигель, — и оно длится гораздо дольше, чем промозглая зима. Я так думаю, Бог неспроста устроил слякоть и непогодицу. Это чтобы люди могли радоваться лету, как благоденствию. А то если всё время будет лето, то и радоваться нечему.

— Поверь, малыш, радоваться будет чему. Есть много вещей, от которых замирает сердце в упоительном блаженстве. А слякоть — это напоминание людям о вселенском потопе. Смотрите, мол, не становитесь великими грешниками, а то будет с вами то же, что и с первыми людьми.

Пьер, поравнявшись с Анри, проговорил сквозь зубы:

— Это не людям, а тебе напоминание.

Сказав это, он некоторое время ехал молча, глядя перед собой. А затем, уже не сдерживаясь, почти закричал:

— Зачем ты убил инквизитора?

Анри не ответил.

— Я не понимаю тебя, — гневно продолжил Пьер. — Ты сам себе копаешь могилу. Да и мне тоже. Нас будут искать с удвоенной силой, и теперь костра нам не избежать уж точно. И зачем мне Господь послал тебя в спутники?