Арнальди взял лопату у сопровождавшего его воина.
«Неужели сам будет копать?» — пронеслось в голове у Пьера. Он вспомнил, как шесть лет назад тогда ещё только назначенный папским легатом в качестве инквизитора Вильгельм Арнальди прибыл в Тулузу, чтобы вершить праведный суд. Потрясая папской буллой, дававшей ему почти неограниченные полномочия, он сразу принялся за дело. В первые же дни были осуждены двадцать еретиков: кого сожгли на костре, кому предписали пожизненное покаяние. Многих знатных горожан, даже членов капитула, инквизитор вызвал в трибунал, обвинив их в соумышлении с еретиками. Волнение в городе нарастало и достигло предела, когда Арнальди приказал выкопать трупы еретиков и подозреваемых в ереси с католического кладбища и сжечь их на глазах у жителей Тулузы.
Горожане, прежде не знавшие подобного произвола, пришли в неописуемую ярость. Ещё немного — и в городе поднялся бы мятеж. Консулы, вспомнив былые времена, когда судьбы подданных решали только они, с позором изгнали службу святого следствия из города. Такая же участь ждала и доминиканцев, обосновавшихся в тулузском монастыре и оказывавших всяческое содействие трибуналу. Именно из ордена монахов-доминиканцев выходили непримиримые борцы за веру — инквизиторы.
Арнальди выдворили из Тулузы. В ответ он разразился проклятиями и отлучил всех членов капитула от Церкви. Злой и оскорблённый, он послал донесение папскому легату, а сам под охраной доминиканцев отправился в Каркассон, чтобы там продолжить своё «святое» дело. Но тогда, шесть лет назад, служба святого следствия только ещё пробовала свои силы. Теперь же, упрочив своё положение папскими буллами, являла собой безжалостную машину по искоренению любого сопротивления. Выдворить инквизитора из города теперь не осмелился бы ни один капитул. Неповиновение святому следствию влекло за собой смертную казнь. Инквизитор был неприкосновенен и подчинялся только представителю папы — легату — или самому папе.
Арнальди оглядел присутствующих надменным взглядом и остановил свой взор на молодом человеке. Тот был бледнее полотна. Жестом инквизитор приказал вывести его из толпы.
— Мы проклинаем всякую ересь! — выкрикнул он. — И не позволим, чтобы на христианском кладбище покоились отступники и даже заподозренные. Церковь возложила на меня долг исторгнуть плевелы, павшие на ниву Господню! Твой отец подозревался в ереси. Он пускал себе в дом недостойных, катаров и вальденсов, вёл с ними беседы. Его видели вместе с Бертраном Мартеном, этим исчадием ада, которому после смерти гореть в дьявольском огне!
