— Кстати, кто её вызвал?
— А ты не догадываешься? Наверно, твои слушатели из близлежащих домов, — усмехнулся Ветров.
— Да-а, меня тогда это сильно расстроило, — огорчённо кивнул Оболенский. — Что называется, подрезали крылья на лету.
— А нас расстроило то, что случилось дальше, — не унималась Аня.
Иван махнул рукой: мол, чего об этом говорить. Но девушка, не сбавляя обороты, продолжила:
— Ты настолько вошёл в роль, что остановиться уже не мог. Станиславский был бы тобой доволен.
Все улыбнулись, вспоминая. Когда Ивана привезли в отделение милиции, он зачем-то плюхнулся на колени рядом с «обезьянником» и, прижав руки к груди, с чувством продекламировал:
Но не хочу, о, други, умирать!
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать.
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь!..
Это были стихи Пушкина, самого любимого поэта Оболенского. Ваня вообще был неравнодушен к поэзии и даже сам пытался сочинять. Если бы не его тяга к программированию и взлому компьютерных игр — конечно, развлечения ради, — наверное, он стал бы поэтом. Или актёром.
После такого вдохновенного выступления в отделении милиции воцарилась минутная пауза, а затем послышались вялые аплодисменты из «обезьянника», где скучали нарушители порядка. Там Оболенского оценили.
Но за пределами этого изолятора временного содержания его талант не всем пришёлся по вкусу. И если бы не Саша Ветров, который вовремя примчался в отделение, Оболенский наверняка тоже отправился бы в «обезьянник» и сидел бы там до самого утра. А может, получил бы и все семь суток.
Ветрову стоило немалых усилий объяснить стражам порядка, что Иван вовсе не злостный нарушитель и дебошир, а будущий артист «больших и малых академических театров», необыкновенно талантлив и поэтому не ведает, что творит. Обычно не склонный к многословию Саша в данной ситуации проявил чудеса красноречия. Но самым весомым аргументом, наверно, явилось то, что Оболенский был трезв. В итоге Ивана отпустили. Сожалела о такой развязке только публика из «обезьянника», у которой отобрали развлечение.
После воспоминаний о выпускном вечере Саша и Аня уже собирались перейти к теме школьных похождений Оболенского — а там было что вспомнить, — но Ваня взмолился:
— Ладно вам, хватит!.. Кстати, я приготовил сюрприз. Вернее, ещё один подарок имениннице Ане.
Девушка с сомнением покосилась на Сашу. Слово «сюрприз» в устах Оболенского звучало крайне подозрительно и сразу наводило на ещё одни воспоминания — и не какие-нибудь, а о праздновании Хэллоуина, на которое их пригласил всё тот же Иван, и которое закончилось большим скандалом.
