К скамейке подошел старик, удобно устроился, надел очки и достал из кармана газету. На ее первой полосе Алексей увидел свой портрет крупным планом. «Наде поскорее уходить, - решил он, - а то еще узнает, начнутся расспросы...»
Алексей быстро вернулся в гостиницу и в вестибюле увидел своих донбасских товарищей и еще незнакомых ему молодых людей и девушек.
- Вот и Алексей! - воскликнул Мирон Дюканов. - Ты куда же сбежал? Стахановцы здесь, а Стаханова нет. Искали тебя, искали, да все без толку. Поди на Красную площадь поспел?
- Не дошел, поглядел на улицы и обратно.
- Нас тут из редакций газет в оборот взяли. Вот видишь того парня, что журналисты окружили, я уже успел с ним познакомиться. Это кузнец с Горьковского автозавода Александр Бусыгин. А рядом с ним наш земляк машинист Петр Кривонос.
Заметив Стаханова, репортеры дружно атаковали его, и он еле успевал отвечать на их вопросы. Неизвестно, сколько времени продолжалась бы эта беседа, но стахановцев выручил один из организаторов встречи.
- Товарищи пресса, - обратился он к журналистам, - дайте людям отдохнуть с дороги, с мыслями собраться. А то вы налетели со всех сторон... Потом поговорите!..
Недовольные репортеры стали расходиться, а Стаханов поднялся к себе в номер. Только успел умыться, как раздался стук в дверь и знакомый голос:
- Можно к тебе?
- Входи, Мирон, входи.
- Да я не один. - В дверях показался Дюканов, а за ним Бусыгин и Кривонос. - Вот, познакомиться пришли.
- Проходите, товарищи, располагайтесь, гостями будете, - пригласил их Алексей.
Уже через несколько минут всем казалось, что они давно знают друг друга. Стаханов попросил Бусыгина рассказать о его рекорде.
- Что же о нем рассказать? - начал Бусыгин. - наш кузнечный цех на Горьковском не просто кузница, какие можно встретить на окраине многих сел. Это целый завод с новейшим оборудованием. И от того, как мы работаем, зависит выполнение плана других цехов. А мы, например, в этом году с планом не справились: то ступиц не хватало, то коленчатых валов. И вышел у меня с мастером не очень приятный разговор. Я ему говорю: в Донбассе забойщик Стаханов поставил рекорд на угле. Слышали? Мы, кузнецы, тоже можем показать, на что способны. Создайте нам такие условия, чтобы техника была в порядке. - Александр Харитонович налил из графина воды, выпил и продолжал: - А тут ведь как вышло. На другой день, после твоего второго рекорда направили меня в новую бригаду на ковку коленчатых валов. Бригада новая, присматриваюсь к каждому. Вижу, нагревальщик, мужик сильный и ловкий, и подавальщица, молодая женщина, работают легко, споро, а у второго кузнеца, он на другом молоте правил отштампованные мною валы, подавальщиком работает старик. Получается все у него неловко: несет вал клещами, подвешенными к монорельсам, и вдруг роняет его, не донеся до второго молота, а то так вал на штамп бросит, что он поперек ляжет или на пол свалится. Кузнец поднимает с полу поковку, время теряет, а тут еще его подручный-то забудет вовремя штамп нефтью смазать, и поковка к нему прилипает. Потом ее надо еще раз нагреть в печи, а оттуда вручную тащить к ковочной машине.
