"О, Вечный Разум, в твоей руке горсть звезд..."
Клор украдкой посмотрел на брата. Тот сидел, прикрыв веки, как будто дремал, и только уголки быстро подрагивающих губ выдавали, что он все слышит.
У Клора гулко забилось сердце, как было когда-то единственный раз после поступления сигнала о разгерметизации десантного бота - тогда у него оставались считанные мгновения для того, чтобы нажать кнопку аварийного катапультирования.
"Ну и пусть, - мелькнула мысль. - Все равно им все известно.
- Да, это правда, - быстро сказал он.
- Что именно? - тут же последовал вопрос из задних рядов.
- Я поделился с аборигенами продуктами и медикаментами во время засухи, иначе бы они погибли.
Проклятая рукопись! Он так устал от нее.
Клор оттолкнул от себя пишущую машинку и тут же стал Кириллом. Он ощутил это почти физически, хотя ничего не изменилось. Те же глаза, тело, руки.
Но еще секунду назад он был в той жизни, к которой уже не вернуться.
Кирилл некоторое время посидел спокойно, словно приходя в себя после трудного путешествия. Зачем он взялся за это? Что дадут ему эти записи на чужом языке? Почему он снова и снова пытается привести в порядок мысли и ведет записи, которые никогда не найдут своего читателя? На Земле его исповедь в лучшем случае воспримут как научно-фантастический роман. И что за архаичный способ фиксировать происходящее?
В дверь постучали. Точка-тире-точка. Это - Вера. Вот сегодня уж ни к чему. Но наверняка она видела свет в окне. Кирилл поплелся в прихожую.
Вера вошла в квартиру осторожно, словно в первый раз, словно спрашивая разрешения. Это ее обычная манера. Маленькая прихожая сразу стала уютной, как будто только и ждала ее прихода.
- Здравствуй, - она поцеловала Кирилла в щеку и на секунду прижалась к нему так, что он ощутил запах свежего снега и духов от лисьего воротника. - Какие нынче стоят ветреные погоды, - протянула Вера нараспев, разыскивая домашние тапочки. - А что ты такой угрюмый?
- На работе неприятности.
- Это из-за статьи-то?
- А ты откуда знаешь?
- В редакцию звонила, мне Сергей все рассказал. Эх ты, гусь принципиальный.
- Гусь, гусь, - засмеялся Кирилл. - Но не принципиальный. И хватит об этом.
- И правда, - согласилась Вера. - Давай лучше ужинать. Конечно, не ел ничего.
У них сложились странные отношения.
Вот уже третий год Вера иногда приходит к нему в гости, и тогда Кириллу начинает казаться, что они знакомы сто лет и за это время не расставались ни разу. Все тогда преображается в его доме и забывается прошлое - Дента, ЭН-12, другие планеты, на которых он побывал, и остается лишь его комната и Вера, и еще земная работа, совсем не похожая на ту прежнюю, которую ему приходилось выполнять раньше. В эти минуты ему начинает казаться, что не было другой жизни, и все, что он знает о себе, всего лишь сон.
