— Педик всегда останется педиком!
Я соглашаюсь на съемки в Пакистане для телевидения. Я должен снимать плавучие кладбища в Карачи, где гниют старые грузовые суда и нефтеналивные танкеры. Они стоят у берега, и орды женоподобных рабочих режут корпус, чтобы снять сталь.
За два дня до отъезда я ссылаюсь на здоровье и предлагаю вместо себя Сэми, не сказав, что это будет его первая самостоятельная съемка, продюсер мне верит. Сэми вне себя от счастья. Когда он благодарит меня и целует в обе щеки, то становится нежным и немножко сумасшедшим малышом из моих воспоминаний.
Лора в какой-то гостинице в Трувиле вместе с Эльзой и Мими. Она звонит мне:
— Не нужно приезжать, мы скоро уедем отсюда, я тебе позвоню опять… Кстати, не строй особенных иллюзий по поводу Мими.
— Что ты имеешь в виду?
— Он тебе должен деньги?
— Да, я давал ему на наркоту.
— Эльза говорит, что он ей заявил: «Какого черта я буду ему отдавать деньги? У него же СПИД, он скоро сдохнет!»
— Вы просто две мерзкие твари! — Я вешаю трубку, но телефон тут же звонит снова. Это Лора, и я снова вешаю трубку и включаю автоответчик.
Я наливаю ванну и хожу кругами по квартире, потом ставлю на проигрыватель платиновый диск, и голос Билли Айдола заполняет комнату. Время от времени я прибавляю звук на автоответчике и слышу голос Лоры:
— Ты смешон, как, впрочем, и я, прекрати, ответь мне, а то все опять плохо кончится… Ты король, а я дерьмо, я живу в квартире с твоим именем, у меня нет работы, нет денег, сумасшедшая мать, отец, который, скорее всего, вообще забыл о моем существовании, я больна и сдохну, не успев пожить, не успев стать хоть кем-нибудь… А у тебя есть все, чего ты хочешь, твои маленькие радости, твоя машина, пятьдесят тысяч телефонных звонков в день, люди у твоих ног… Я завидую тебе — ты можешь вешать трубку, оскорблять. Ты знаешь, что, как бы ты меня ни оскорблял, я всегда прибегу, если тебе захочется меня увидеть или трахнуть… На самом деле ты вовсе не хочешь, чтобы мы успокаивались, тебе нравится жить в дерьме, ты, наверное, сейчас говоришь: «Она не изменилась, все такая же кретинка, ничтожество, зануда». Воображаю твое лицо, но до тех пор, пока ты не научишься доверять мне и будешь вспоминать прошлое, я не смогу измениться… Ты все больше отдаляешься от меня, хотя мы иногда и трахаемся с тобой… На самом деле со мной было покончено гораздо раньше… Ты опять выиграл: мне холодно и плохо… Мне девятнадцать лет, и вчера мне хотелось сдохнуть, а тебя, как всегда, не было рядом, помочь мне могли только Эльза и Мими. Тебя никогда не будет со мной… А ведь ты мне так нужен! Ну как мне объяснить тебе это? Я кричу, ору, чтобы ты услышал мое дыхание, мой шепот, чтобы ты заинтересовался мной, моим воплем, моей кровью. Я опустошаю себя… Я хочу подохнуть, а ты умеешь жить. (Конец.)
