— Сегодня вечером я все ему расскажу. — Что она имеет в виду, говоря «все»? Разве Франсуа Бек чего-то еще не знает? Франс подходит ко мне, отводит подальше от Джамеля и начинает объяснять:
— Когда они уходят, мы становимся совсем другими, правда? — Я плохо понимаю эту женщину, поэтому отвечаю:
— Да, естественно.
Джамель исчез, и я боюсь, что он сейчас набивает карманы имуществом Франс, а она продолжает рассуждать:
— В ту среду у нас было назначено свидание, я закрыла магазин, а Шерифа все не было, я ждала и ощущала тяжесть времени, его вес, понимаете?.. Мне было страшно, чувствовала вокруг себя присутствие демонов, они готовы были биться между собой — горячие черно-красные демоны против бледно-голубых демонов Севера… — Звук хлопнувшей входной двери прерывает ее рассуждения.
В комнату входит Франсуа Бек. Следом за ним появляется Джамель, в руках он держит скальпель, взятый в шкафу, в кабинете доктора. Бек говорит жене:
— Франс, ты мне отвратительна.
Разве может бедуин обрести мир? Джамель знает, что им всегда будет руководить некая потусторонняя сила и все кончится мертвым обескровленным телом, как было с Шерифом. И он внезапно, резким движением, вскрывает гладкую поверхность своей руки острым скальпелем; кровь немедленно выступает на поверхности кожи, несколько капель пачкают бежевый ковер, и я немедленно вспоминаю, как Сэми резал свою плоть передо мной и Кариной.
Джамель и Сэми как бы братья по крови. Я спрашиваю:
— В какой день убили твоего брата? — Джамель отвечает, что это случилось в ночь со среды на четверг две недели назад. В тот день Сэми был со своими алхимиками. Он приехал к ним в замок братства, на побережье, возле Дьепа. Они должны были отправиться на мотоциклах в Анвер, чтобы встретиться там с так называемыми собратьями, представляющими небольшие группки крайне правых экстремистов. Дорога в Бельгию могла пройти и через Бетюн, так что алхимики вполне могли замучить Шерифа. Сэми свидетель, а может быть, и участник этого убийства; он, как нарочно, вернулся из Анвера совершенно изменившимся, не таким дерзким, и очень хотел уехать работать за границу.
Я не могу избавиться от картинки: Сэми с собратьями Гелиополиса бьют Шерифа, привязывают его к грузовому вагону, отрезают гениталии и смотрят, как медленно вытекает из него кровь.
Мне кажется, что бедуин Джамель мечтает о теплом пыльном воздухе пустыни, а здесь только холод и влажность. По всему моему телу расползается, подобно этой северной влажности, яд болезни; я говорю Франс, что мне необходимо позвонить, набираю Лорин номер, и ее голос утешает, успокаивает меня.
