Дантист вдруг задумался о себе любимом.
Он никогда прежде не размышлял о судьбах тех людей, которые встречались на его пути - пути разведчика, спецагента. Он использовал этих людей, как используют нужные инструменты и расходные материалы. Все они были винтиками в большой и жестокой игре, правила которой придумывал не он. Целью игры являлась победа. Для достижения ее средства были не важны. Он всегда так считал и не щадил ни врагов, ни своих случайных помощников. Также поступали и его друзья. Хозяева игры выдали им лицензию на вседозволенность. Да собственно и сам он был точно таким же винтиком. Его могли открутить и выбросить из игры за ненадобностью, перевести в разряд «покойников» и снова оживить.
Но с чего это он вдруг вздумал критиковать методы своей работы? Он солдат, а не трепло философическое. И работа его несколько… специфическая. Цель его работы – защита интересов родины, ее безопасность. Неужели эта несчастная смертельно больная полячка вызвала в его душе непростительные сомнения?.. А ведь она по своей собственной воле, и, наверное, за очень неплохие деньги работает на Штольца, помогает злому гению, чтобы созданный им конвейер по производству страшного оружия работал без сбоев. Она – винтик, и довольно не простой винтик. Его во что бы то ни стало нужно открутить.
Но в памяти Дантиста снова и снова возникли странные завораживающие глаза Бажены.
Дантист подошел к двери и прислушался: в коттедже было тихо. На его стук Бажена не отозвалась. Он толкнул дверь. Бажена сидела на тахте голой и с вызовом смотрела на него. Неяркий свет ночника за ее спиной четко обрисовывал контуры ее угловатого тела. Дантист подошел к тахте и, опустившись на колени, положил голову на ее обнаженные ноги. Бажена запустила свои тонкие пальцы ему в волосы и, прижав его голову к своему животу, застонала. Или заплакала, было не понятно… Дантист стал нежно прикасаться губами к ее прохладному, несмотря на тропическую жару, телу; нежный пушок лобка щекотал его подбородок. Тело девушки - вначале напряженное - стало постепенно расслабляться. Дантист, не переставая ласкать ноги, живот и лобок Бажены губами, расстегнул пуговицы своей рубашки и, извернувшись, скинул ее на пол. Туда же последовали брюки.
Бажена отдавалась Дантисту со страстью изголодавшейся по сексу опытной женщины. Ее тело было абсолютно послушно рукам, губам и движениям партнера, угадывало малейшие его желания. Все что Дантист вытворял с Баженой, доставляло ей не меньшее чем ему, а возможно даже большее, удовольствие. Он знал, чувствовал это. Диагноз Аристократа о ее фригидности потерпел полное фиаско. Дантист вновь и вновь входил в нее, каждый раз испытывая несравнимое ни с чем наслаждение.
